Он замолчал на несколько секунд, напряжённо глядя на полуразрушенное, изуродованное здание церкви.
— Храм Всех Скорбящих Радости, — продолжил он с плохо скрываемой горечью в голосе. — Другого, видите ли, места, сука, не мог себе найти. Мы отчаянно пытались достать еготам. Только зря народ положили.
Старший лейтенант тяжело и горестно вздохнул полной грудью и закончил заметно дрогнувшим голосом:
— А потом уже, когда наступали зимой… Мне тогда удалось своих троих ребят найти в снегу. Всех троих нашёл. Теперь они не без вести, а похоронены как положено.
Дальше мы опять ехали в полном молчании. Я лично думал о том, сколько сотен тысяч наших бойцов уже полегло на этой войне, но юридически они до сих пор считаются без вести пропавшими. И какая это страшная, непереносимая трагедия для каждой семьи. Мало того, что отца, брата, сына безвозвратно потеряли, так ещё официально на нём висит подозрение. А вдруг он враг народа? Вдруг сознательно перешёл на сторону проклятых немцев, предал Родину? Косые недоверчивые взгляды окружающих соседей и нехороший прищур настороженных глаз людей с краповыми петлицами на воротниках.
Дома, в нашем Блиндажном посёлке, за всё это напряжённое время удалось переночевать в своей постели всего дважды. А так приходится ночевать, где придётся по обстоятельствам: в основном в партийном доме в комнате отдыха и в собственном кабинете треста на раскладушке. Водитель и сопровождающий из органов, по строгой очереди, конечно, всегда неотлучно остаются вместе со мной для обеспечения безопасности.
Вот и сегодня будем опять вынужденно ночевать в помещении треста. Завтра рано утром, нашесть ноль-ноль, назначено важное большое совещание с участием Чуянова, будем подводить первые настоящие промежуточные итоги нашей месячной работы.
Алексей Семёнович Чуянов сегодня утром на станции с удовлетворением сказал мне, что в Кировском районе трест, по его мнению, свои основные задачи полностью выполнил. И мы сразу же решили, что здесь остаётся для завершения работ всего один небольшой строительный участок, а все остальные в полном составе оперативно перебрасываются в сильно разрушенные районы города, где работы непочатый край.
В первых числах мая окончательно оформилась и чётко кристаллизовалась схема моей ежедневной работы. Как штатный инструктор горкома партии я отвечаю персонально и единолично за бесперебойную работу трёх крупных организаций: горстройтреста, ремонтно-восстановительного завода, который мы организационно вывели из состава треста в самостоятельную единицу, и строящегося завода экспериментального панельного домостроения. Всё остальное многочисленное идёт по принципу постольку-поскольку. По факту реально последнее и окончательно решающее слово на подведомственных заводах и в тресте остаётся за мной.
Глава 22
Трест стремительно превращается в крупнейшее промышленное предприятие города по количеству работающих. Сейчас у нас почти четыре тысячи рабочих на десяти постоянно действующих строительных участках, триста человек работают в разросшемся управлении треста, пятьсот в активно развивающихся ремонтных мастерских и почти двести человек в новом автотранспортном цехе, который мы создали практически с нуля.
Когда смотришь на эти цифры в очередной статистической сводке, охватывает одновременно и гордость, и тревога. Гордость за масштабы того, что удалось создать за такое короткое время. Тревога от осознания огромной ответственности за судьбы всех этих людей, за организацию их труда, питания, размещения.
Абсолютно все работы по восстановлению и строительству нового государственного жилья в Сталинграде теперь выполняет исключительно наш трест. Будь моя воля и полномочия, я бы, конечно, хотя бы временно, на год-два, категорически запретил частное кустарное строительство индивидуальных домов. Но это уже устоявшаяся политика Советского государства, и, естественно, лучше помалкивать и не высовываться.
Хотя, на мой профессиональный взгляд, это чистой воды преступное разбазаривание и без того скудных ресурсов, выделяемых на строительные нужды. Не финансовых средств, а чисто материальных ресурсов, в первую очередь дефицитного строительного леса, который нужен позарез. Но против политической линии партии не попрёшь, приходится смириться и молча наблюдать за этим расточительством.
В Кировском районе восстановление государственного жилого фонда можно с чистой совестью считать полностью завершённым. Осталось буквально несколько домов, на которых ещё ведутся активные работы, но совсем скоро они будут благополучно завершены. Вчера мы сБеляевым объезжали район, и он не скрывал удовлетворения от увиденного.
— Георгий Васильевич, я всё думаю, как вам удалось так быстро организовать работу, — задумчиво произнёс он, глядя на очередной восстановленный дом. — Ведь когда вы только приехали, здесь было сплошное запустение.
— Всё просто, — ответил я. — Люди хотят работать, хотят восстанавливать город. Нужно было только правильно их организовать, дать чёткий план действий, обеспечить материалами и инструментами. А главное — не мешать работать.
Останутся только внутренние отделочные работы в восстановленном жилье и подключение коммуникаций. Штукатурка, побелка, установка дверей и окон, настил полов. Работы не самые сложные, но требующие большого количества рабочих рук и времени и конечно материалов для этого.
Но это совершенно не значит, что абсолютно все проблемы в Кировском районе решены полностью и окончательно. Остаются ещё многочисленные нерешённые проблемы с нормальной подачей воды, канализацией, стабильным электроснабжением и, самое главное, с централизованным отоплением в зимний период. Эти инженерные системы требуют специальных знаний, оборудования и квалифицированных монтажников. Но на совещании мы твёрдо решили, что пока наш трест не будет вплотную заниматься этими инженерными вопросами.
Эта дискуссия на техническом совете была довольно острой. Дмитрий Петрович Кошелев настаивал на том, что коммуникации нужно прокладывать параллельно со строительством жилья.
— Георгий Васильевич, мы сами себя загоняем в угол, — горячо доказывал он, стуча даже кулаком по столу. — Потом придётся всё раскапывать заново, рыть траншеи рядом с уже заселёнными домами. Люди будут проклинать нас.
— Дмитрий Петрович, я понимаю вашу логику, — терпеливо отвечал я. — Но у нас в городе огромное количество людей живут сейчас практически в совершенно полевых условиях, а некоторые несчастные семьи в буквальном смысле под открытым небом ночуют. Это недопустимо. Крышу над головой дать, это сейчас приоритет номер один. А коммуникации, при всей их важности, подождут, тем более что их не надо перекладывать полностью, очень многое сохранилось..
— Но зима же не за горами, — не унимался Кошелев. — Без отопления в наших краях не проживёшь.
— Именно поэтому у нас есть чёткий план на лето, — вмешался Беляев. — Сначала дать людям стены и крышу, потом уже думать о централизованном отоплении.
Для себя я однозначно решил, что если к середине лета ситуация не улучшится кардинально, то придётся экстренно перестраивать всю работу треста и конкретно, вплотную заниматься этим жизненно важным