Удар оказался не таким сильным. Но Насте всё равно досталось. Кажется, она улетела куда-то на обочину.
Плевать. Там и сдохнет. Ни капельки не жалко! Она отравила всю мою жизнь!
Только вот… моя махинация с треском провалилась.
Настя выжила, а значит… Мне придётся добить её собственными руками!
ГЛАВА 22
ГЛАВА 22
Анастасия
– Ну привет, Настюшка, – голосом, полным раскаяния и сожалений, шепчет Таня.
Внутри меня что-то ёкает. В груди рождается чувство страха и надвигающейся угрозы. Белова давно перестала быть моей подругой. А значит, у меня нет ни единого, даже самого малого основания доверять этой мерзавке.
Живот снова начинает неистово болеть, и эта боль разливается по всему моему телу. Нет сил, чтобы стоять, очень хочется лечь, но в присутствии Беловой мне спокойнее находиться стоя, хоть это и даётся мне с большим трудом.
Капельницу с обезболивающим должны вот-вот поставить.
– Привет, – произношу тихо, даже немного сипло.
Не знаю, почему я начала сипеть. Наверное, это из-за всплеска адреналина вперемешку с кортизолом. Не каждый день к тебе в палату заявляется подруга, которая увела твоего мужа.
Таня кидает неуверенный взгляд на букет белых лилий. По её лицу мельком скользит горькая ухмылка, которая моментально скрывается за тоскливой и виноватой маской.
Я на сто процентов уверена в том, что Белова неискренна. Слишком уж наигранно звучит её голос. Слишком фальшивая грусть на её лице.
– Зачем ты пришла, Таня? – с опаской поглядываю на женщину и на две дымящиеся чашки.
Белова ставит чай на подоконник и поворачивается ко мне лицом. Она такая бледная… Взгляд – дикий. безбашенный. Губы сухие, все в корочках. Руки дрожат.
Чёрт, да она выглядит, как пациентка психиатрической больницы!
Мне становится не по себе. Организм моментально мобилизуется, словно ждёт чего-то плохого.
– Чтобы поговорить. Насть… Я хотела извиниться, – фальцетом щебечет Татьяна и как-то кривовато улыбается.
– Неужели? – невольно хмыкаю. – Тань, мне не нужны твои извинения. Правда.
– Вот оно как, – разочарованно протягивает Белова. – А я-то думала, ты только этого и ждёшь.
– Мне это не нужно, – голос становится твёрже, в то время как дрожь в моих руках лишь усиливается.
– Да что ты. А что тебе нужно? – зло спрашивает Белова.
– Тань, – произношу устало. – Мы с тобой давно не подруги. Я не понимаю, зачем ты пришла?
– Чтобы рассказать всю правду, – улыбается Татьяна. – Я любила твоего Костика с самого момента, как мы познакомились! Верила в то, что она обратит внимание на меня, а не на тебя, но он… Оказался тупоголовым бараном. Насть, ты думаешь, что вся наша с тобой дружба была искренней все эти годы?
– А что, нет? – цежу.
– Нет! После того, как Костя выбрал тебя, а это было больше шестнадцати лет назад, ты стала моим врагом! Я продолжала общаться с тобой только потому, что около тебя вертелся Костя! Стала хирургом знаешь, почему? Потому что им стал Костя!
– Не понимаю, зачем ты мне всё это рассказываешь, – складываю руки на груди.
– Просто устала молчать и копить всё это дерьмо в себе. В конце-концов, ты имеешь право знать. В общем…
– Мы в разводе. Тань, ты победила. Забирай своего Темникова с руками и ногами, и, пожалуйста ,не капай мне на мозг. Я устала.
– Устала она. А ничего, что Костя бросил меня и сказал, что всю свою жизнь любил только тебя? Что наша интрижка была ошибкой! Мы даже переспать ни разу не успели! Всё из-за тебя!
Ч-что? Мне не послышалось? Что значит они не успели? Нет, мне, конечно, как-то всё равно на интимную жизнь моего бывшего мужа, но…
– Хватит обвинять меня. В твоих любовных неудачах виновата только ты.
– Я?! – взвизгивает. – Нет, ты, Настя! После того, как Костя ушёл, я нашла тебя и попыталась сделать так, чтобы ты больше не смогла дышать! Ни ты, ни твой проклятый щенок! Да-да, это я была за рулём той машины! Если бы не проблема с педалью газа. ты бы сдохла на той обочине, как вшивая дворняга, но нет… Ты оказалась живучей тварью! И твой чёртов сын тоже выжил! Теперь Темников никогда ко мне не вернётся! Это всё ты! Из-за тебя я всю жизнь была несчастной, сука ты поганая!
От услышанного меня бросает в дрожь.
Не могу поверить… Это и правда была Таня? Она пыталась убить меня?
Руки начинают дрожать. Я чувствую сильнейшую боль во всём теле. После экстренного кесарева я всё ещё очень и очень слаба. Если эта сволочь решит наброситься на меня, я точно проиграю.
Надо что-то делать… Надо!
Белова торжествующе отпивает из одной чашки.
– Помогите! – кричу что есть сил. – На помощь!
Разумеется, Татьяна набрасывается на меня. Она хватает вторую чашку и прислоняет её к моим губам. Изо всех сил пытаюсь вырваться, но…
Сейчас мы неравны. Раньше я бы смогла сопротивляться, но сейчас – нет.
– Пей, сука, – чуть ли не насильно вливает в мой рот что-то, по вкусу напоминающее чай.
После первого глотка я прикладываю большое усилие и изо всех сил выплёвываю дрянь прямо в лицо Беловой.
Она замахивается, но…
В эту минуту в палату врывается Николай с Темниковым. Они набрасываются на Белову и с силой оттаскивают её от меня.
– Ты мне всю жизнь испоганила, гадина! – орёт Татьяна, словно резаная.
Я забиваюсь в угол кровати пытаюсь отдышаться. Прислушиваюсь к ощущениям в теле, но…
Не чувствую ничего.
В отличие от Беловой. Она бледнеет ещё сильнее, теряет равновесие и хватается за сердце.
– Перепутала… – испуганно шепчет она. – Помогите! Я выпила сердечный гликозид! Перепутала! Помогите мне! Кто-нибудь!
Подоспевшая в эту минуту медсестра помогает Николаю вывести полоумную из палаты, и мы с Темниковым остаёмся один на один.
Сейчас, когда опасность, кажется, миновала, я даю волю эмоциям и реву в три ручья. Костя аккуратно садится на край моей постели, и начинает что-то говорить, но