Или, в этот раз, меня «болевиком» обработают?
Как знать, как знать…
Могут еще шокером приложить.
Или и вовсе, запустить в камеру ледяной воды.
Хотя я, лично, предпочел бы горячую, заодно бы и помылся, а то эти три недели без горячей воды меня просто убивают!
Убиваают больше, чем пересоленая еда, чем отсутствие питьевой еды и чем злобные охранники, которые радостно наносят мне увечие, а потом в бессильной злобе смотрят, как я восстанавливаюсь.
Зашумело вверху и…
О, водичка…
Интересно, они там реально тупые?
Должны же помнить, что я, в прошлый раз, вместо того, чтобы мужественно барахтаться, просто лег на пол и сделал вдох.
О, как они суетились, когда до них дошло, что я сейчас сдохну!
С потолка капнуло три капли и…
Наверное, вспомнили.
Хотя…
Странные они.
Я ведь спокойно на первом же допросе выложил все, что сделал, так ведь нет, они продолжают шить мне шпионаж и создание шпионской сети!
Ну, блин, шили бы идиотизм — согласился не раздумывая, но шпионаж…
С моим-то характером, шпион из меня, как из моих заплечных дел мастеров — вышивальщицы гладью по воску!
Щелкнул замок — кстати, а на фига он щелкает, а? Он же — электронный, точнее — силовой?
Наверное, тоже психология…
А вот Бабуля с ее любимой подружкой Лейн здорово обломались!
Я расхохотался.
Они так детишек хотели, а теперь все, фиг!
Влетевший охранник, которого я при всех называю «Горе луковое», влетел в камеру, снова зацепился сапогом за торчащий из порога штырек, который забивали уже восемь раз, и снова полетел на пол ничком.
В этот раз не так удачно, как обычно.
Обычно — он налетает грудью или зубами на край моего лежака и я его лечу, а тут…
Перелом у основания черепа…
Реально — «Горе луковое»!
Наложив на теплую тушку руки, запустил «исцеление», попутно запуская ему пополнение зубов, которые у него почему-то то и дело пропадают.
Легкая судорога по телу и мой охранник со стоном хватается за шею, только что занявшую правильную позицию.
— Горе ты мое луковое… — Я помог охраннику встать. — Ты когда под ноги научишься смотреть, а?! Когда-нибудь меня тут не будет ведь, так кстати…
Мужик смущенно шмыгнул носом, подхватил дубинку с пола и ретировался восвояси.
Пришлось открыть дверь и напомнить ему, что двери к заключенным надо закрывать на замок, а то они и сбежать могут!
Я вот, например, могу запросто.
Только куда?
В открытый космос, блин?!
Ну да, моя тюрьма — это здоровенный космический корабль, судя по ощущениям, как бы не линкорного класса!
По идее, моя камера это и вовсе карцер, в котором ломают зверей и похлеще меня, но…
Зверям не пофиг, а мне — пофиг.
И на игры их мне пофиг, и на мою собственную жизнь — пофиг.
И ломать меня не получится, потому что сломался я так давно… Еще на Теркумиссе, когда…
Я улегся на койку и повернулся лицом к стене.
— Заключенный! Встать!
Ну, встать, так встать, чего орать-то?!
Снова распахнулась дверь, правда, в этот раз пришел мастер, который в очередной раз…
Ой, дошло, наконец-то!
Он выдергивает злополучный штырек, заливая оставшееся отверстие вонючим, бесцветным клеем!
Обернувшись, технарь подмигивает мне и проливает чуть-чуть клея мимо отверстия.
Теперь, первый, кто на него наступит — намертво приклеится!
Да уж, опять «Горе луковое» впухнет, больше некому!
Дождавшись ухода мастера, снова валюсь на койку.
Через пару часов, когда глаза начнут слипаться, койка снова исчезнет в полу, включится музыка и громкий голос начнет отдавать приказы, которые мое усталое тело будет исполнять, не смотря на то, что голова будет досматривать десятый сон.
Доля Медикуса — хрен ты нас проймешь!
Могут, конечно, притащить жертву, ту же Бэлл, например, но…
Не сработает.
У Медикусов нет сердца.
А у меня…
— Заключенный, встать!
Встал.
— Лицом к стене!
Повернулся.
— Руки за спину!
Да вы, блин, издеваетесь?!
У вас там что, тормоза включились?!
Чего бы сразу не сказать, в одной фразе?!
— Можете повернуться… — Мягкий, вкрадчивый голос моего дознавателя, Айиры Съегни.
Дознаватель он такой же, как человек.
То есть — говно полное!
Но вот голос — ему бы песни петь, а не допросы вести…
— Спасибо за Замера. — О, у «Горя лукового», оказывается, есть имя!
— Обращайтесь, если что. — Я пожал плечами. — Но лучше, отдайте его в десант, там он хоть так долго мучиться не будет…
— Я рассмотрю ваше предложение. — В голосе промелькнули смешливые нотки или это мне показалось? — Но, чуть позже. Сейчас мы вернемся к нашим вопросам…
Я, совсем не мысленно, застонал.
— Заключенный Дин Хьюссер, можете ли вы дополнить свои ответы, по существу дела? — Это он, вступительный, самый тупой вопрос, что звучит в этой камере уже месяц!
— Нет
— Вы признаетесь в ведении шпионской деятельности?
Молчу в ответ.
Этот вопрос — двойная ловушка.
Скажу ли я, что признаюсь или нет — все равно можно будет записать, что шпионскую деятельность я вел, только отпираюсь.
— Дин?
— Перефразируйте вопрос, он не корректен. — Потребовал я и Съегни привычно поморщился.
Ну, да…
Это уже не впервый раз, так что сейчас он снова выдаст свое коронное…
— В каком виде вы бы предпочли услышать вопрос?
— В виде вопроса, а не скрытого утверждения, могущего иметь двоякую трактовку.
— Эм-м-м-м… — Следак замолчал.
Ой, блин, кажется, я его сломал!
Не дай боком, а то еще и его лечить придется!
— Дин… Вас обвиняют в шпионаже и создании шпионской сети…
— А в уничтожении двух солнечных систем меня уже не обвиняют? — Удивился я, надеюсь, достаточно искренне.
— Вашей террористической деятельностью занимается другое подразделение и у него к вам вопросов не имеется. Поэтому, я требую ответов на свои вопросы.
— Я не знаю о чем идет речь. — Вздохнул. — Мне ничего не известно о шпионских организациях и я никогда не собирал и уж тем более не передавал какой-либо информации третьим лицам.
— То есть, вы невиновны по сути выдвинутых обвинений?
— Невиновен.
Следак выключил планшет и протяжно вздохнул.
— Тогда, вам придется еще побыть здесь, повспоминать, так сказать… — Вновь щелкнул замок и вновь я остался один, под пристальным прицелом трех камер, что я нашел и всех тех, что найти не смог.
Молодое тело требовало движения, а старый разум — покоя и сна.
Борьба противоположностей, блин…
А еще хотелось массажа…
Обычного, без всякого секса…
Нахально улыбнувшись в камеру, снова завалился на койку.
— Заключенный, встать!
Шо, опять?!
Вроде как на сегодня у меня все посещения закончились?!
Вот только, ко мне