Ну у короля дочь была, Дружневна-королевна, она услыхала и приходит, и говорит: «Тятенька, не был для меня лих и будь настолько добрый, у нас при хороших гостях нету-ка хорошего лакея подносить на стол. Ты, — гварит, — у их проси его, как придут они прощаться».
Ну приходят корабельщики, перед королем падают на колени: «Прости нас, што мы забыли прийти доложиться, ушли на базар торговать». А царь и говорит: «Ну, вот у вас есть на корабле малый юноша, отдайте мне его, и покуль ваш век затянется, торгуйте, ко мне не докладывайтесь». Они говорят, што «мы за него платили четыре злотницы». Он вынимат им, отдает эти четыре злотницы и говорит: «Нате вам четыре злотницы, ведите его сюда». Вот они привели его. Он такой красавец, што зрел бы, смотрел на него, очей не сносил. Вот она и выходит, Дружневна-королевна, спрашивает его: «Как звать тебя?» — «Меня, — гварит, — звать Ангусей» (не сказыват правду). — «А роду какого?»-гварит. «Отец у меня был. пономарь, печи клал да сапоги шил. А мать была у меня мержачка, по соломам таскалася».
Коротко сказка сказыватся, а время дивно минуется. Может быть, он с год живет у них или больше. Ну вот конюхи поедут по траву, и он с имя. Конюхи в 12 кос косят, а он руками боле нарвет.
Ну и вот однажды он свил венок изо всяких цветов, надел на голову и едет с имя. А Дружневна-королевна из окошка увидела в своей комнате, што он едет с этим венком, ревет в окошко: «Ангусенька, гости у нас!»
Он соскакивает, забегает в комнату к ней: «Что ты, — гварит, — обманываешь, никаких гостей нету». Она говорит: «Ангусий, какой у тебя венок хороший, отдай мне его». Он говорит: «Ах, ты роду королевского, льнешь к слуге». Он взял этот венок сдернул с головы, как фурнул на пол, венок разлетелся. Вернулся, как дернул за скобу, серебряна скоба из дверей вылетела, дверями торнул, сверху кирпич пал ему на голову и череп проломил. Побежал мимо окошка на конюшню, она увидела, што он бежит в крови. Она взяла платок и бинт, пошла ему забинтовать голову.
Ну вот он спит, трое суток не пробуждается. А им пишет письма жених Дружневны-королевны Махра-брун с угрозами: «Я приехал не пир пировать, не беседовать, а приехал пожениться. Пушшай король за меня отдаст Дружневну-королевну. А ежели он ее не отдаст, я ихне королевство выжгу-выпалю, по королевству мечом покачу, короля с королевой в плен возьму, Дружневну-королевну неволей уведу».
Ну и он собрал, король, думников, советников, стали думы думать, советы производить. Ну и они говорят: «Чо же из-за одного человека будет все царство гинуть, надо запустить его, отдать».
Царя Махрабруна запустили, гуляют на радостях.
А дворяны Махрабруна и дворяны этого царя иа копьях потешаются в заповедных лугах. На это время Бова-королевич разбудился и идет к Дружневне-королевне. Заходит и говорит: «Дружневна-королевна, што, то ли война, то ли на копьях потешаются?» Она говорит: «Ангусий, посмотри на портрете, какой жених-то приехал. Звать его Махрабрун. Меня тятенька просватал. И вот, — гварит, — Махрабруна дворяны и тятенькины дворяны на копьях потешаются». — «А чо же, можно, — гварит, — мне, Дружневна-королевна, съездить туда?» А она: «Чо же не можно, можно». Вот он пошел, поймал коня, сял на этого коня, взял метлу, поехал туда к ним. А эти Махрабруновы дворяны зачали смеяться, говорят: «У царя кака была защита-оборона, едет про Махрабруновых дворян гумешко разметать». Ну вот Бова-королевич рассердился, подскочил к нему один, он как замахнулся — сразу убил, стали подскакивать двое — он двух убиват, трое — трех. А они его не смеют задеть. Взяли к королю отнеслися, что приехал малый вьюноша с метлой, сколько людей прибил. Король приказал его убрать домой. Ну и убрали. Он коня опустил, сам пошел на кухню, лег, сном богатырским спит, не пробуждатся.
А царский сын Верзаул Верзаулович послал королю портрет: он едет — полсолнца закрывает, голова как силенный чан, между очьями аршин, между плечьями сажень, и едет, как силенная гора катится. Пишет письма с угрозами: «Я приехал не пир пировать, не беседовать, а приехал жениться. Пушшай он за меня отдаст Дружневну-королевну замуж. А ежели он ее не отдаст, я ихне царство выжгу-выпалю, по царству мечом покачу, короля с королевой в плен возьму, Дружневну-королевну неволей уведу».
Ну вот поехали Махрабрун и король воевать, а в то время Бова-королевич разбудился, ну и выходит и говорит: «Чо же, Дружневна-королевна; то ли война, то ли на копьях потешаются». Она заплакала, показыват ему портрет: «Посмотри, — гварит, — Ангусий, какой у меня жених. Так вот тятенька с Махрабруном уехали воевать». — «Ну и вот, можно же мне съездить туда?» — «Што ты, там война, тебя убьют». Он говорит: «Эта война ничо, только нет по мне коня». — «Конь, — гварит, — есть, дедушки нашего, стоит, — гварит, — никого не подпущат к себе. Стоит за 12 дверями и на 12 цепях».
Бова-королевич пошел, трое дверей отворил, свистнул по-молодецки, гаркнул по-богатырски, этот конь 12 цепей порвал, остальные двери вышиб и пред его на колени пал. Он его погладил, клал на него потнички, на потнички — коврики, на коврики — ковры сорочински, вставал вальяшно, садился черкацко, клал с собой меч-кладенец, саблю востру и отправлялся ехать, а Дружневна-королевна сказала: «Все-таки, Ангусий, скажи, какого ты роду, сколько тебе лет, а то уедешь на войну, убьют тебя, я знать не буду». — «Меня, — гварит, — звать не Ангусий, а Бова-королевич, отец у меня был царь Додон, мать Миритрица Кирибитьевна. Ну и вот она вышла когда за моёва отца замуж, у нее остался сполюбовник Гвидон, когда мне три года было, она с Гвидоном моёва отца погубила, а меня посадила в темну темницу, и я вот оттуда сбежал». Она и говорит: «Ну, Бова-королевич, давай хоть последний раз поцелуемся». Они стали целоваться, а конюх Хабар сказал: «Королевская дочь, а с лакеем целуется». Бова-королевич наотмашку махнул левой рукой — и он пал, чуть только жив остался.
А тем временем Верзаул Верзаулович заарестовал короля и Махрабруна, связал, на корабль положил и поехал за Дружневной-королевной, как силенная гора покатился. А ему навстречу выехал Бова-королевич. И он, недолго думавши, как замахнулся, так его пополам с конем пересек и поехал на корабль, развязал царя и Махрабруна, освободил и приехал домой, напоил коня и насыпал белоярого пшена ему, а