— Еду, конечно! — Удивленно ответил эксперт.
— Разве ты не можешь поесть как все нормальные люди? Или что, некроманты питаются чем-то особенным?
— С каких это пор я некромант? — Еще больше удивился Натан.
— Ты работаешь с трупами? — явно с издёвкой в голосе спросил детектив.
— Ну.
— Ты ковыряешься в мёртвых телах?
— Так… — не понимая к чему ведёт коллега, пробормотал эксперт.
Детектив хлопнул судмедэксперта по спине и, улыбаясь, добавил:
— Ты некромант, смирись с этим.
— Но я не умею колдовать. — Как бы ища защиты, возразил Лапидусу Натан, устремив свой взор в глаза Барна.
Тот лишь пожал плечами и последовал за товарищем вниз.
— Это уже твои проблемы, Натан! Смирись! — Едва прозвучала шутка, как Лапидус чуть было не был убит резко открывшейся дверью, из которой вылетела шериф Фило и, схватив того за полы плаща, проорала ему своим громогласным голосом в лицо:
— ТЫ, УБЛЮДОК! ХВАТИТ ТРАВИТЬ СВОИ СКОРБРЕЗНЫЕ ШУТОЧКИ ПРЯМО ПОД ДВЕРЬМИ МОЕГО КАБИНЕТА! ИЛИ ТЫ ЗАБЫЛ, ЧТО БЫВАЕТ У НАС ЗА ПОДОБНЫЕ КОСЯКИ⁈ ТАК ВОТ Я ТЕБЕ НАПОМНЮ, ОСТОЛОП ТЕБЯ РАЗДЕРИ! СЕЙЧАС ЖЕ СТУПАЙ К СВОЕЙ МАТЕРИ, ОТКАПАЙ ЕЁ И…
К счастью, комиссар не успела договорить своей гневной тирады, потому как появившиеся из-за её спины люди попросили ту выйти из дверей кабинета, потому как «она перегородила путь дворянину».
Сжав зубы так, что из дёсен начала сочиться кровь, шериф выдавила самую злобную улыбку, что видывал этот город, и повернулась в сторону сильно раздражающего барона, доведшего её до белого каления так сильно, что она еле-еле сдерживалась от непреднамеренного убийства.
— Как прикажете, ваше превосходительство, Плеть! Ты мне тут титулами не бряцай, сволочуга! — Фило схватила зарвавшегося барона за горло и только усилием неимоверной воли не сомкнула пальцы на его никчёмной шее. — Или мне посадить тебя в клетку к остальным преступникам за завышение титула на каждом шагу?
Барон Кук тут же переменился в лице с раздраженного красноватого оттенка напускной злобы на бледно-могильный и тоненьким голосочком пролепетал какие-то извинения.
Женщина же продолжала держать горло ненавистного ей дворянина. Гнев застилал глаза прямо как в тот день, когда тени спустились на город и её, принимавшую водные процедуры, зажали в углу общественной бани с полусотней других женщин.
Слава богам, что у неё в тот момент оказался клинок, а в голове раздался приятный баритон, наполнивший её силой сопротивляться. Она не понимала, что это за голос, однако верила, что именно он помог ей продержаться до прибытия подмоги.
— Вы мелкие негодяи, что полагают себя выше закона. — Полушепотом начала шериф. — Рано или поздно, но я посажу вас всех за решетку, и как бы вы ни пытались подкупить суд, но я добьюсь того, чтобы вас судили по законам Балтэс. А пока… — Она оттолкнула мелкого, ростом около полутора метра, человека и устремила свой взор на его «круглую» супругу, что надменно взирала за происходящим. — Не надейтесь, будто сможете отвертеться, баронесса Кук. Вы знали, он всем говорит про свой титул, и не сообщили властям, а это, — шериф ткнула пальцем в лоб барона, — «покрывательство преступника», вы также понесёте кару.
Между собеседниками повисло неловкое молчание, никто не собирался его нарушать, и даже баронесса не переменилась в лице ни на йоту.
— Однако… — Продолжила Фило. — Вы можете забыть о моём гневе и пообещать больше не нарушать законы империи, тогда я сниму обвинения, выдвинутые мной сейчас. По рукам?
С этими словами шериф Фило встала по стойке смирно и вытянула руку в качестве доброй воли.
Баронесса смерила свою визави наполненным смыслом взглядом, проведя глазами с ног до головы, и пожала её в ответ.
— Хорошо. Я ничего не видела, как и вы. — Подытожила женщина пугающей наружности.
Сегодня её волосы были выкрашены в зеленоватый оттенок, заколотые в гигантский конус лазурной диадемой, по форме напоминающей скрученную какашку.
— Что же до мальчика, — баронесса указала в сторону Пети, сидящего в клетке, — Он просто приносил мне мясо для завтрака.
— Но дорогая! — попытался возразить трусливый барон Олд.
— Не сейчас, муля. — Резким тоном баронесса осадила своего мужа, и барон Олд Кук вернулся к позе побитой собаки в ожидании. — Что же до мальчика, я не изменяю своему ненаглядному, это точка.
— Договорились. Мы снимем все обвинения и замнём данное недоразумение. — ответила шериф, желая покончить с этим делом как можно скорее.
Наблюдать со стороны словесную баталию двух равных по степени остроты противников — нечто!
Барнэлл даже немного пожалел, что сейчас не пребывает в том ужасном состоянии и не видит краски эмоций, которые должны были летать при виде подобного рукопожатия.
С одной стороны: непоколебимая стена, резко сменяющаяся обоюдоострым клинком, разящим наповал своего противника. С другой — тошнотворная в своём безвкусии стена мерзости, защитники которой отстреливаются сквозь сочащиеся прорехи невежества бойницы.
— Мы откланяемся. — Натянув дворянскую улыбку, пролепетала дама в слишком откровенно-вычурном платье того же цвета, что и волосы.
Сделав реверанс на своих платформах, направилась в сторону выхода, поманив за собой своего мужчину.
Поравнявшись с шерифом на короткий миг, она была застигнута врасплох новой стрелой, вылетевшей из аккуратно напомаженных губ Фило:
— Полистайте «Выбор Шоны», там вы найдёте множество советов, как не выглядеть словно курица.
— Приму к сведению совет от солдата. — Тут же возразила дама и продолжила свой путь.
Барон, послушно следовавший за женой, на мгновение остановился перед Фило, лебезяще залепетал.
— Прошу меня извинить, ваше шерифство. Но моему батюшке нездоровится, а потому мы вынуждены тотчас выезжать в наше имение. Честь имею!
Баронесса, игнорируя мужа, подошла к клетке, в которой сидели преступники, и поманила пальцем Петю.
Мальчик, едва уловивший знакомый голос, тут же вскочил как есть, ударившись головой о прутья решетки сверху, и упал обратно на шконку, чуть не сорвав её с петель.
— Ааааааааа. Лулу, аааааааа! — на всё здание раздались усиленные магией рыдания. — Поцелуй бобо!
— Тише, тише, Петенька. — Пыталась замять неловкую ситуацию Луанна. — Иди сюда, мой сладкий, я тебя пожалею.
Петя подошел к дверце своей тюрьмы, и дама слегка провела набеленными руками по голове мужчины.
А в это время Лапидус, стоявший рядом с Барнэллом, с усмешкой вставил свои пять