— Чудо дворфов? — Предположил детектив.
— Именно! Это называется «Автомобиль»! Скоро лошади будут не нужны, как трактора заменяют сотни крепостных, так и эти вещи заменят лошадей.
— Сомневаюсь. Им же нужна вода и энергия для езды, а если ты захочешь выехать в поле…. — Начал Лапидус.
— Дорогой, ты опять хочешь получить? — Закрыв глаза и одарив мрачный день своей лучезарной улыбкой, пригрозила полуэльф.
— Нет, ты железный рыцарь и сила…. Нет, дорогая, я с тобой полностью согласен. — Закивал Лапидус.
— Вот и славно! — самодовольно задрав носик произнесла девушка.
— Плевать. Меня смутило знамя «Платилох». Ты что-то об этом знаешь? — Обратился Барнэлл к своему другу, что, казалось, боится этой хрупкой девушки рядом с ним.
— Нет, но в газете писали, что он, кажется, женился на какой-то графине в мантии из королевства Полнэм.
Троица проводила «кортеж» взглядом, пока тот не скрылся, выехав с площади, и Лапидус выдал одну из своих, только ему казавшихся смешными, шуток.
— И всё-таки это очень тупое название для предмета: «Гавтомобиль». Словно собака пасть отрывает. Хуже только «Дирижабль» — громоздкое и жуткое.
— Вообще-то Дирижабль восходит к дворянскому «надменность» (на лимейском языке слово надменность произносится как [ДежуАп’эль] Անակնկալ). И предвосхищая твой вопрос: Надменность — способность смотреть на окружающих как на говно.
Виртуозно парировав невежество своего мужчины, Шнэ горделиво вскинула свой аккуратный носик.
— С «Платилох» разобрались. Но! — Барнэлл вскинул руку с всё еще не начатым напитком вверх. — За тебя, Шнэ. Ты сегодня стала рыцарем, и это нужно отметить!
Улыбаясь, товарищи поддержали порыв детектива и чёкнулись початыми бутыльками с протянутой бутылочкой Тошина. Едва только Барнс сделал пару глотков, как со стороны мэрии раздался грохот взрыва и ввысь взмыла часть пыли и камней, подброшенная им.
С места, на котором находилась троица, нельзя было сказать, какой именно силы был взрыв, но то, что это чрезвычайная ситуация, стало понятно молниеносно.
— Лапи через вход. Я обойду стороной! — отдал приказ детектив и помчался в сторону взрыва, всучив начатый напиток какому-то прохожему, чья рука оказалась удобно протянутой в тот момент.
Глава 407
Всего лишь игра. (Финал цикла «Этюд в мрачных тонах»)
Проскочив внутрь ворот мэрии, Барнэлл помчался к восточному крылу здания, где, как он знал, расположена сама администрация города. Повернув голову влево, детектив мог заметить вбегающего в центральные ворота Лапидуса и, убедившись, что его напарник не подведёт, устремился к углу здания.
Выбежав на открытую часть парка, не сильно заросшую деревьями, в отличие от центральной части, он смог оценить повреждения. Часть стены обрушилась, и сквозь проём виднелся кабинет мэра. Мужчина забился в угол, что теперь открывался с одной части, и что-то говорил своему собеседнику, стоявшему возле дверей кабинета и активно жестикулирующему. Присмотревшись получше, детектив признал того самого менестреля, что устроил переполох на площади.
Оценив ситуацию, детектив рванул в сторону проёма. Первым прыжком он зацепился за решетку первого этажа, повиснув на ней, затем он ухватился за перемычку, отделяющую второй этаж от первого, и, использовав её как точку опоры, подкинул себя выше к третьему этажу, ухватившись за выступ зияющего проёма, некогда бывшего стеной Капитолия.
Как только сердцебиение детектива участилось, зрение, что доселе было черно-белым, начало обретать краски. К счастью, посторонних объектов пока видно не было, и камни не оживали, но состояние добавило тревожности детективу, заставив того повиснуть на руках и немного подождать, пока сердце не успокоится.
— … Кажется, мы это уже обсуждали. Ты не мешаешь нам, а взамен получаешь сан кардинала. Когда всё закончится. — Барнэлл узнал голос барда.
— Простите. — Лепетал второй. — У меня не было выбора. Это всё Мастер!
— Глупости! Ты тут главный!
— Аааа! — Звук удара донёсся до слуха полицейского. — Пощадите! Я предан только богу Киросу! Я бы никогда не предал его! Это всё Мастер! Он приказал мне через своих людей передать эти дирижабли.
— Кончай! — Менестрель взревел, и детектив ощутил колебания плохо сдерживаемой ауры, как минимум уровня платины. — Меня не интересуют жалкие оправдания NPC. У этого мира и так дерьмовый сеттинг! Ты поплатишься за своё предательство.
Полицейский подтянул себя на руках в кабинет, и это не осталось незамеченным обоими собеседниками.
Менестрель, что уже занёс клинок над стоящим на коленях мэром, смотрел на вползающего в кабинет детектива, вскинув одну бровь. Мэр же наблюдал за ним, словно за спасителем, что явился на его мольбу.
— Well, well, well. Look at those NPCs. Saving the master at the last moment. (Ну и ну, ну и ну. Вы только посмотрите на этих NPC.) — Спасли мастера в последний момент. — Менестрель отшвырнул мэра, которого удерживал в его положении левой рукой, и выпрямился, встав в боевую стойку в направлении детектива. — Теперь меня ждёт напряженный бой! Как это «увлекательно».
— Я не знаю, о чём вы. — Запыхавшись, сказал детектив, вытаскивая короткий штатный меч из ножен. — Но вы ОБА арестованы!
— Я не думаю. — Менестрель сделал странное движение, будто нажимал клавиши на воображаемом инструменте перед ним. — It starts with one thing, I don’t know… What the⁈ (Всё начинается с чего-то одного, я не знаю… Что за⁈)
Пробормотав непонятные слова, бард метнулся в сторону детектива, крепко сжав кулак, из которого торчал клинок, проходивший сквозь место, на котором отсутствовал безымянный палец. Едва клинок столкнулся с клинком детектива, как менестрель тут же поменялся в лице и остановил свою руку в миллиметре от лезвия полицейского, ни на секунду не ослабляя натиск.
— А ты хорош, как для «Непеси». Я был уверен… — Выпадом он оттолкнулся от детектива, едва не сбив того с ног. — Что в городе не осталось тех, кто может мне помещать. Я даже напоил лорда, чтобы он не вмешался! Oh, FUCK! How much time I need to spend here to finish that game? (О, ЧЁРТ! Сколько времени мне нужно провести здесь, чтобы закончить эту игру?)
Оступившись на мгновение, полицейский скинул плащ, сковывающий его движения, и расстегнул пуговицу на пиджаке, не прекращая следить за действиями безумца перед ним.