— Ну и приятного аппетита заодно.
— Ага, и тебе тоже, — ответил Николай. — Чаю себе сам налей, я слугам велел уйти, чтобы уши не грели.
Я налил себе ароматного, пахнущего чабрецом и ещё какими-то травами чаю из кувшина, сделал такой же бутерброд, как у Владыки — с бужениной и откусил от него.
— Вкусно, — не мог я не поделиться мнением, так как буженина действительно была просто волшебная
Повара при дворе Владыки Севера готовили великолепно. Да и продукты в этом мире были все экологически чистые, что тоже имело значение.
— Да, недурственно, — согласился Николай и, усмехнувшись, заметил: — Я гляжу, ты тоже бутерброд сделал.
— А как иначе? — удивился я.
— А то ты не видел, как здесь все едят?
Он был прав. В этом мире все ели вприкуску. Отдельно откусывали от хлеба, отдельно от сыра или мясных продуктов. Бутербродов в нашем понимании никто не делал.
— Но так же вкуснее, — заметил я и, вспомнив великий мультфильм, добавил: — Особенно если есть бутерброд правильно и класть его колбасой на язык.
Николай усмехнулся, узнав отсылку, и сказал:
— Согласен, но местным это не докажешь. Хотя я и не пытался, если честно.
— А ещё мне иногда хочется бутерброд жирным майонезиком намазать, — признался я. — И чтобы непременно был с докторской колбаской.
— Ну майонез сделать вообще не проблема: растительного масла, яиц и остальных ингредиентов — завались. А вот с докторской посложнее будет, там технологию надо соблюдать. Но при желании попробовать можно.
— Да хотя бы майонез. На Новый год оливье замучу.
Николай рассмеялся.
— Я не поклонник оливье, — сказал он. — Для меня Новый год — это холодец и селёдка под шубой.
— А как же мандарины и шампанское?
— Ты ещё Деда Мороза вспомни. Мы же вроде про салаты говорили.
Владыка Севера усмехнулся, а потом как-то вдруг загрустил — видимо, опять накатили воспоминания.
— Да я даже Нового года ждать не буду, — сказал он. — Один хрен его здесь никто не отмечает. Да и границы месяцев здесь другие. Надо дать команду моим поварам, пусть научаться делать и майонез, и селёдку под шубой. Ну и оливье для тебя.
— Это будет здорово, — согласился я. — Но ничто не мешает нам зимой ещё и Новый год отметить. День высчитать нетрудно по зимнему солнцестоянию. Откроем твой коньячок под оливье и селёдочку.
— План хороший, — согласился Николай. — но до Нового года, Вовка, ещё дожить надо. А селёдку под шубой я хочу уже сейчас. Так что сегодня же дам задание поварам. А на Новый год ещё раз сделаем.
— Кстати, насчёт планов. Они не меняются? Мы едем сегодня к чаровникам? — спросил я.
— Сейчас поедим и почти сразу выдвигаемся, — ответил Николай. — А друзья твои ещё до рассвета с Богданом на охоту упылили. Очень расстроились, что ты с ними не поехал.
— Ничего страшного, я уверен, они и без меня справятся.
Признаться, я был очень рад, что охота выпала на один день с нашей поездкой к чаровникам. Таскаться по лесу с рассвета до заката — сомнительное удовольствие для того, кто не понимает прелестей такого времяпрепровождения. В прошлой жизни я любителем охоты не был, в этой — тем более. Мне хватало того, что приходилось по необходимости с разным зверьём сражаться в дороге. Делать это в охотку — увольте. Ну а мелочь разную убивать жалко.
— Ты только к мальчишке своему зайди сам, — сказал Николай. — Объясни ему, что нужно съездить. Пусть не волнуется, это не опасно.
— Хорошо, — ответил я. — Зайду.
Я дожевал бутерброд, допил чай, поставил чашку и задал вопрос, который уже давно меня волновал:
— Николай, скажи, а почему ты не даёшь мне видеться с Ясной и Гариком?
Тот дожевал и, ни капли не смутившись от такого вопроса, ответил:
— Нелишним было нагнать на них страху и неопределённости. Чтобы до конца не понимали свой и твой статус во дворце Владыки Севера. Это иногда полезно.
Но теперь, после вчерашнего обеда, когда вы все сидели со мной за одним столом, и я пообещал освободить тебя и твою девчонку от обязательств, можно ослабить давление. Ты в любой момент можешь позвать слугу, и он отведёт тебя к Ясне или Гарику.
— Спасибо, — сказал я.
— Да не за что, — ответил Николай и вернулся к завтраку.
Я тоже не стал терять времени, раз уж надо было скоро выезжать. Быстро сделал ещё один бутерброд — с солёным лососем, сжевал его, съел два куска пирога с мясом, выпил ещё чаю да отправился к Добрану. За дверями трапезной меня поджидал слуга, тот самый, что разбудил. Он же меня к мальчишке и повёл.
Добрана поселили в большой, светлой горнице, но он там лишь ночевал да ел. Всё своё время мальчишка проводил на псарне или со своим гусаком. Поэтому с псарни я поиски и начал. И не ошибся — Добран был там. Он сидел на низкой лавке, прислонившись к стене, и смотрел, как Желток не спеша жуёт овёс, насыпанный в большое деревянное корыто.
— Ну здравствуй, юный натуралист, — поприветствовал я мальчишку, подходя к нему.
Тот тут же вскочил и бросился ко мне. И крепко меня обнял, будто мы год не виделись. В этот миг особенно остро почувствовалось: несмотря на всё, что он пережил, несмотря на уже довольно взрослый взгляд на жизнь, он всё ещё ребёнок. И ему очень была нужна поддержка взрослых. А из всех взрослых в этом новом мире ближе всех ему теперь был я.
— Позавтракал? — спросил я, потрепав Добрана по макушке.
— Я — да, а Желток заканчивает, — ответил пацан.
— Это хорошо, — сказал я. — Потому что сейчас нам надо будет съездить в одно место.
— В какое?
— Мы с Владыкой хотим показать тебя сильным чаровникам. Надо же понять, что с тобой такое и почему за тобой так охотятся огневики.
Мальчишка кивнул и ответил:
— Раз надо, значит, поедем.
Я отметил про себя, как по-взрослому и спокойно он это произнёс. И как мне показалось, с чувством некоторой обречённости.
— Не переживай, — сказал я. — Это безопасно.
— Когда