Прозвучало спокойно.
- Вот и рискнул. Но… не получилось.
- Это хорошо, - произнёс Рагнар.
- Почему?
- Потому что если бы получилось, ты бы умер. Далеко не отъехал бы. Она бы не отпустила. А на трассе…
- Ну да. И на скорости если. Что ж… как получилось. Я вообще отключился. Очнулся, когда приказ услышал. И рука сама за этой дрянью полезла. Я знал, что она в кармане, хотя я её не брал. Я вообще не знал, что она… что она её забрала. К этой дряни сам бы точно не прикоснулся. И… и я не хотел никого убивать. Но она давила. А потом как-то легче стало, что ли… но там, тогда, - он посмотрел в глаза, и собственные Тумилина были красными, воспалёнными. – Тогда я не знал. Я… собирался украсть, да. Но не желал смерти. Никому не желал смерти.
И вот что с ним делать-то?
- Ты меня убьёшь? – вопрос прозвучал спокойно, буднично даже.
А ответа у Рагнара не было.
Он посмотрел на дом.
На человека в мятом грязном костюме. Виновен ли он?
Виновен.
Но и… мог ли он противостоять той, что играла с чужими душами? Предупредить? Отказать? Сложно. Вот почему всё так сложно? С ведьмой всяко проще. А тут?
Убить?
И закрыть долг перед мертвецами? А есть ли он вовсе? Да и что с живыми делать? Сашка? Алекс? Это всё-таки их отец. Даже если сейчас они с ним и не особо близки, но всё одно.
Что будет потом?
Через год? Через пять?
И не получится ли так, что Рагнар завяжет на нитях судьбы новый узел? Месть или жизнь? Там, на поляне, он поверил в Хиль. А теперь, выходит, пришло время для иного решения?
- Нет, - это маленькое слово далось тяжело, потому что там, внутри, вспыхнула ярость. И погасла, как случается с огнём, который слишком долго прятался под пеплом. – Уходи.
- Я…
- Я буду в доме.
Сказать одно, но как быть, когда руки сами к топору тянутся.
- Сделай чаю, пожалуйста, - попросила Зинаида.
Умная женщина. Лучше пусть руки к чайнику тянутся.
Глава 17
Часть 17 Последняя
Тумилин выглядел жалко. Впервые в жизни, пожалуй. А ведь он даже когда болел, что случалось крайне редко, умудрялся сохранять солидность. Простуда и та была сопряжена с аристократической бледностью, мигренью и некоторым головокружением. И никаких тебе покрасневших глаз или, упаси боже, соплей.
А тут вот.
- Ты… уйдёшь? С ним? Теперь? – он переминался с ноги на ногу.
- Да. Придётся. Ты же видел, что с Алексом. Хотя я и сама не понимаю, что с Алексом.
Зазвенели стёкла и из теплицы высунулся помидорный куст. Вот неугомонные. Второй вынырнул откуда-то из зарослей малины, чтобы вцепиться в ноги.
- Да и со мной тоже, - Зинаида подхватила малыша, который радостно сунул в руки круглую помидорину. – А ты…
- А я обычный человек, - Тумилин вытер нос и прижал к нему рукав. – К счастью.
- К счастью?
- Да. Матушки нет. Вы тоже редко будете появляться. Значит, жизнь станет нормальной. Наконец-то жизнь станет нормальной.
Хоть у кого-то.
- Долг я закрою. И в остальном… в общем, не знаю, пригодится или нет, но счета детям я сделаю. Мало ли, как оно дальше. Если что, просто знай, что у них будет, на что жить. Да и в целом. Хочешь, дом восстановлю? Этот?
- Хочу, - ответила Зинаида, хотя минуту назад дала себе зарок, что ничего-то от него не возьмёт.
- Спасибо.
- За что?
- Ну… как-то так… не очень приятно осознавать себя сволочью. А так уже вроде и не совсем.
Тумилин в своём репертуаре.
- Ну и с детьми… я буду рад, если получится встретиться, хотя и понимаю, что им чужой. Но если и нет… в общем, нужна будет помощь – обращайся.
- Обращусь. А ты сейчас куда?
- Дине позвоню. Она заберет. Чтоб… как ей объяснить-то?
- Не знаю. Скажи, что машину угнали. Или тебе плохо стало на заправке, а дальше не помнишь. Что голова болит и мало ли. Придумаешь. Придумывать ты горазд.
- Злишься?
- Надо бы, - призналась Зинаида. – Но оно как-то не получается. Скорее понимаю, что… в общем, иди, Тумилин.
- А телефона дашь?
- Что?
- Мой, боюсь, где-то в лесу остался, если вообще живой. Я бы с твоего набрал.
Всё-таки наглость у него осталась прежней.
- Зараза ты.
- Ты хорошая женщина, Зин, - он произнёс это серьёзно. – Но… не моя. Просто не моя.
Это было правдой.
- Так дашь позвонить?
- Чтоб тебя забрали, и я больше не видела? Да с радостью!
В доме пахло травами. И спокойствием, если у него есть запах, то такой, домашний, с лёгкими нотами копчёной колбасы и клубничного варенья. Сашка, забравшись на стул с ногами, так и сидела, в одной руке держала кусок батона с колбасой, во второй – с вареньем. Откусывала от обоих попеременно.
Алекс ограничился колбасным, но колбасу положил в два слоя, сунув между ними толстый ломоть сыра. Интересно, свидетельствует ли сей факт о том, что прошедшая ночь не нанесла детям серьёзной психологической травмы?
- Мам, а тебе сделать? – поинтересовался Алекс.
- Сделай, - согласилась Зинаида и положила на стол помидорку. – Вот. Правда, не уверен, что это можно есть. Но меня угостили.
Дожилась, помидоры сами теперь угощают.
Хотя…
Тоже удобно. Дал им корзины, они плоды сняли, которые действительно вызревшие – кому, как ни помидорам об этом знать – и сложили аккуратно. И никаких тебе обломанных случайно веток, снесённых при неловком повороте кистей и прочих неудобств. Да и время экономится изрядно.
- Неплохо, - Рагнар взял помидорку в руки, покрутил и протянул племяннице. – Хиль?
Та сморщила нос, потом закрыла глаза.
- Вреда нет, а вот пользы… с балансом энергий можно поработать, но в остальном… очень интересно. Сейчас в сумме небольшой перекос в сторону тёмной составляющей, - она протянула помидор Сашке. – Однако в дальнейшем можно будет,