Однако, довольно скоро я втянулся и стал получать удовольствия от прекрасных балетных действий, разворачивающихся на сцене. Представляю — сколько бы отдали за такое удовольствие знатоки балета века двадцать первого. Но не будем отвлекаться на праздные размышления, перейду к сути моего рассказа. Довольно скоро я заметил, что, как это ни удивительно, Матильды Феликсовны Кшесинской на сцене не наблюдается. Думаю, без участия Аликс в этом вопросе явно не обошлось. Мне показалось это не совсем правильным, о чём я и сообщил Дирекции Императорских театров, предварительно уведомив о своём недовольстве Аликс, которая, как я и ожидал, моментально свалило всё на балетмейстера Мариуса Ивановича Петипа, который на самом деле немного недолюбливал Кшесинскую. Кстати, мне крайне интересно, чтобы он сказал о балерине Волочковой, но это так, к слову.
И вот, если ничего не путаю — примерно в конце февраля, мы с Аликс заняли свои места в ложе, чтобы насладиться чудесным балетным спектаклем «Спящая красавица» на музыку Петра Ильича Чайковского. Матильда появилась на сцене под громовые аплодисменты зрителей в роли нежной принцессы Авроры.
Напомню сюжет — юная красавица, дочь короля и королевы, праздновала День Рождения, всевозможные феи сказочной страны дарили ей самые чудесные подарки, и только злая фея пожелала, чтобы девочка уколола палец веретеном и уснула на веки вечные. Затем её разбудил принц, и они стали жить долго и счастливо.
Меня искренне поразило умение Матильды проживать события, выражая чувства героини языком танца, используя все возможности своего тренированного тела. Лёгкая, порхающая в самом начале, позже буквально раздавленная жизненными обстоятельствами, и вновь возрождающаяся, подобно природе бурной весной после долгой и холодной зимы, обожающая своего спасителя и разделяющая с ним любовь и все радости предстоящего счастливого брака. Это был, пожалуй, первый спектакль, во время которого я не погружался в посторонние мысли, а наслаждался, сопереживал и восхищался. Судя по бесконечной овации, от которой у Аликс страшно разболелась голова, мои чувства разделяло большинство зрителей в зале, особенно мужского пола. Букеты, шикарные корзины, изящные горшочки с разноцветными фиалками — настоящая цветочная волна буквально выплеснулась на сцену.
После спектакля я счёл своим долгом лично выразить своё восхищение балерине, пока Аликс в кабинете директора пытался избавить от приступа мигрени дежурный эскулап. Наш разговор получился совсем коротким, однако, я запомнил его на всю жизнь.
— Ваше Величество, — судя по позе и выражению глаз Кшесинская ждала именно меня.
— Матильда Феликсовна, Вы само совершенство! — мне хотелось для красного словца добавить ещё, что её Аврора сегодня «выстрелила», но, боюсь, шутка была бы не понята.
— Я благодарна Вам, такое внимание дорогого стоит.
В этот момент балерина неожиданно вспорхнула, на цыпочках бесшумно подбежала к двери и закрыла её изнутри на ключ.
— Я буду откровенна с Вами, — она внимательнейшим образом всматривалась в меня. — Я уже говорила, даже не знаю…Но, Вы точно не Ники. Кто Вы? Демон?
Надо отдать должное бесстрашию Матильды Феликсовны. Мало кто из нас решился был остаться один на один со странно изменившимся бывшим любовником.
— Матильда Феликсовна…
— Если можно, просто Матильда, — она улыбнулась очень нежно, но чуть грустно.
— Матильда, я не знаю, какая блажь поселилась в Вашей прекрасной голове…
— Мы всегда были с Ники «на ты», Вы вновь выдаёте себя, но кажется я знаю кто Вы!
— И кто же я?
— Иов Многострадальный, святой праведник, в день которого Ники был рождён. Его забрали на небо, а Вас вселили в его тело, дабы Вы взяли на себя его муки и страдания, взвалили непосильную ношу ответственности за огромную страну и её разношёрстный народ.
Честно говоря, на несколько секунд я лишился дара речи. И что прикажете? Начать спорить? Мол, какой праведник, так — засланный казачок из 21 столетия. Авария, скрежет и вот — здравствуйте, я Ваша тётя! Придётся хитрить и напускать туман.
— Я воздаю должное твоей наблюдательности, Матильда, но позволю сказать, что это я, твой Ники. Однако, когда в Успенском соборе я был коронован, вместе с титулом Императора Российского получил я и укрепление духа от Господа нашего, коим помазанником на земле являюсь. Дух сей помогает, подсказывает и направляет, оттого моё поведение и кажется тебе немного странным.
— Нет, не странным, скорее — просто иным, чем ранее. Ники, ты стал взрослее, серьёзнее, рассудительнее. Это отмечают все. А ещё много говорят о твоей энергии, благодаря которой ты во всё успеваешь вникнуть и внести коррективы. Мне жаль, что наши лучшие дни позади, но всегда помни, что я твой самый верный друг и первой приду на помощь, если такая необходимость возникнет, — в глазах Матильды сверкнули слезинки. Похоже моя версия была принята ею или она просто хотела в неё поверить, попробовал бы я «втереть подобную дичь» продвинутой девушке из своего столетия.
— Спасибо, Маля, — я решил назвать её так же, как мой предшественник в этом теле. Матильда вздрогнула, широко улыбнулась и горячо обняла меня, окутав лёгким романтическим ароматом фиалок. Честно скажу, — я не только не возражал, мне было это по-настоящему приятно. — До встречи, Маля.
— До встречи, мой навеки любимый Ники!
Встреча и протоиереем Александром Шаргуновым, более известным под именем Иоанна Кронштадтского, произошла в середине лета. Сам будущий святой стал её инициатором. Я с удовольствием принял этого неординарного человека в своём кабинете, предложив чай с вкуснейшим земляничным вареньем.
— Ваше Величество, я настоял на нашей встрече, дабы возвестить о грядущих опасностях. Предупреждение сиё пришло ко мне в виде откровения во время вчерашней вечерней молитвы.
— Я внимаю Вашим словам, уважаемый батюшка Иоанн Ильич и всегда отношусь к ним со всей возможной серьёзностью.
— Недобрые вести принёс я. Привиделось мне чудище многоголовое, и каждая голова его норовила укусить отрока прекрасного малолетнего, как я уразумел — Вашего будущего наследника.
— Алексея, — чуть не вымолвил я, но вовремя прикусил язык.
— Так вот, угрозы православной монархии идут с запада — и от властителей, зло супротив России замышляющих, и от простого народа, в головы которого злые демоны заселяют идеи революционные, разрушительные. «Россия мятётся, страдает, мучается от кровавой внутренней борьбы, от безбожия, крайнего упадка нравов. Злые времена! Люди обратились в зверей, даже в злых духов. Жизнь обыденная воссмердела всякими грехами. Вероотступничество,