Не совсем понимая, куда ведет разговор, я молча сел на стул напротив.
— Правда, — с горечью продолжила она, — зачем им я, когда у них уже есть идеал? Взрослая, красивая, всеми любимая. Ожившая Барби, которых у нее был целый шкаф, а мне доставались только те, которые ей разонравились. Раньше даже я сама считала, что она идеальная… А потом случилось то, что заставило меня посмотреть на нее другими глазами…
Плед поехал вниз. Судорожно перехватив, Майя натянула его на плечи — ей словно стало еще холоднее от собственных слов.
— Что с ней что-то не так, — она снова стиснула пальцами чашку, — я поняла не сразу, только когда из ее комнаты, которая была через стенку от моей, стали доноситься странные стоны, не похожие на стоны от травм или ударов. Раньше я таких не слышала. Раздавались они только, когда родителей не было дома, а перед этим к ней всегда приходили парни. Тогда они менялись у нее очень часто. Чуть позже, — Майя поморщилась, — я догадалась, что значили эти стоны. И они начали раздражать. Регулярные, громкие, досаждающие!.. Они даже не думали, что могут кому-то мешать, что кто-то может их слышать. Будто я была тараканом или мышью, забившейся под половицу! Отвратительные и одновременно, — она слегка покраснела, — любопытные… Как крики на аттракционах, которым невольно завидуешь. Всякий раз, когда там начинали стонать, хотелось заглянуть в ее комнату и увидеть, чем они занимаются. Хотя бы одним глазком. Но она бы тогда меня точно убила, а родители бы все равно поверили ей, а не мне. А потом, — Майя перевела дыхание, — я и так все увидела. На один ее день рождения…
Нервно крутанувшись в ее руках, чашка взлетела в воздух, ткнулась в губы и тут же опустилась обратно на стол.
— В тот день, — она заговорила быстрее, — у нас было весело как никогда. Дом родителей, большой, двухэтажный, в пригороде, прекрасно подходил для шумных вечеринок, какие по случаю ее дней рождений закатывались каждый год. В тот раз, чтобы побаловать любимую дочку, они уехали на все выходные, разрешив ей позвать кого хочет. И она позвала всех своих друзей. А мне сказала, чтобы я сидела в своей комнате и не позорила ее перед гостями, а иначе пожалею. Она всегда отлично умела раздавать пощечины…
Словно забывшись, Майя на миг прижала руку к щеке.
— Ее праздник затих ближе к полуночи. Решив, что все разошлись, я приоткрыла дверь и вышла к лестнице, надеясь, что остался хоть кусочек торта. Однако из гостиной на первом этаже доносились странные звуки. Осторожно пригнувшись, я подкралась к перилам и замерла в темноте, наблюдая с лестницы, что происходит внизу. Оказывается, ее самый главный гость еще не ушел, ожидая самого сладкого десерта…
На первом этаже, завалившись на диван, устроились Алина и ее парень и горячо целовались, закрыв глаза и тесно прижимаясь друг к другу. Громкие чмоки летали в воздухе, языки вырывались из полураскрытых губ. Его рука, гладя ее колено, то и дело пыталась проникнуть под подол вечернего платья. Однако ее ладонь раз за разом шлепала сверху и отталкивала его.
— Ну чего? — после очередной попытки недовольно протянул он.
— Еще не все ушли, — оторвавшись от поцелуя, пробормотала она.
Будто подтверждая ее слова, раздались шаги, и со стороны, где была кухня, в гостиную вышли еще двое парней. Услышав, Алина распахнула глаза и, вновь стряхнув руку своего бойфренда из-под подола, немного заторможенно сфокусировалась на них. Даже от простого сидения на диване ее заметно покачивало — в выпивке хозяйка праздника в этот вечер себе не отказывала.
— Коктейль для нашей именинницы! — нагловатым голосом произнес один и протянул ей бокал, полный какой-то мутноватой жижи.
Привыкшая, что ей все прислуживают, Алина машинально потянула руку, но даже поймать коктейль не смогла — так сильно ее уже вело. Хмыкнув, парень услужливо втиснул бокал в ее ладонь. Сжав стеклянные стенки, Алина поднесла их к губам и, понюхав, поморщилась.
— В меня больше уже не влезет…
— Влезет-влезет, — усмехнулся протянувший ей коктейль.
Мягко подхватив за донышко, он сам начал его поднимать. Парень Алины нахмурился, но не стал возражать — алкоголь явно увеличивал его шансы на десерт. А сама именинница, подбодренная таким началом, большими глотками залила в себя почти весь бокал, а потом довольно и еще более пьяно откинулась на диван. В тот вечер она даже не представляла, сколько в нее может влезть…
— А ты уверена, — перебил я Майю, — что мне это надо знать?
Я уже понял, куда сворачивает история, но до сих пор не видел, какое отношение это имеет ко мне.
— Без этого, — ответила она, — ты не поймешь, почему я стала фамильяром. И почему я сегодня сделала то, что сделала… — Майя виновато опустила глаза.
— Так может и расскажешь о себе?
— Нет, — она мотнула головой, — моя история началась там, где ее закончилась. Без этого ты правда ничего не поймешь…
Допив остатки, Алина потянулась к своему парню и, завалившись на него, ткнулась лицом ему в грудь, словно уснула прямо на месте. Платье упруго натянулось на бедрах, демонстрируя аппетитную прелесть прячущихся под ним округлостей.
— Клевая у тебя девчонка! — одобрительно хмыкнул принесший коктейль.
— Валите отсюда уже! — проворчал ее парень и, вытащив бокал из ее пальцев, толкнул в руку своего нагловатого товарища. — Нам наедине побыть надо!
— Потрахаться, что ли? — со смешком отозвался тот, явно заводила и главный в компании. — Так трахай по-быстрому, да поехали! Нас еще девчонки ждут, забыл?
Парень Алины растерянно забегал глазами с одного своего приятеля на другого, не зная, что сказать и сделать.
— Ладно, — милостиво бросил заводила, — мы на кухню пойдем пожрем. Успевай!..
Оба гостя скрылись из виду, следом громко хлопнула кухонная дверь. Сняв Алину с груди, ее бойфренд с новым энтузиазмом полез ей под платье. Она заворочалась и что-то пробормотала, однако уже не останавливая — видимо, выпитое много чего сделало непринципиальным.
Рука все увереннее пробиралась под ее подолом, а потом замерла, очевидно достигнув цели. На миг парень даже растерялся.
— Ты что трусы не надела?
— У меня же праздник! — пьяно отозвалась она. — Могу себе позволить…
Заведясь от ее слов еще сильнее, он подхватил ее за плечи и мягко уложил спиной на диван. Алина послушно легла, и, ведя ткань от ее колен по бедрам, он нетерпеливо задрал до пояса подол, под которым вообще