Когда зазвучала музыка, у меня перехватило дыхание. Вообще-то «King» играли и на школьных праздниках – это было одним из условий соглашения между ребятами и администрацией школы, которая любезно предоставляла им зал и инструменты. Но раньше я как-то не заостряла внимание на голосе Ильи, на том, как звучит мелодия, исходящая из-под его пальцев.
Это было красиво. Чувственно. И слова, которые разлетались эхом по залу, казалось, проникали в самые потаенные уголки души. Измайлов пел о любви, как и многие поп-исполнители. Он пел о том, что у каждого человека есть своя звезда в небе и она освещает его путь.
Банально, но что-то в этом было. Что-то такое, что мне захотелось скачать себе трек и послушать еще раз.
Когда репетиция закончилась, парни спустились в зал, и Илья, заметив мое скромное существование, махнул рукой.
– Староста! – крикнул он, заставив всех оглянуться на меня. Какой громкий…
Пришлось подойти.
– Привет, – поздоровался Илья, хотя мы уже виделись.
– Привет, – парни кивнули мне.
Я знала их заочно: Артем, Дима и Никита. Все выпускники. Артем, как и я, шел на золотую медаль, понятия не имею, как ему удавалось совмещать учебу с музыкой, но этим он нравился учителям и не только. Дима занимался футболом и выступал за городскую команду. Насколько я знала, он планировал связать свою жизнь со спортом, а не с музыкой.
Ник и Илья были разгильдяйской частью группы. Один прогуливал уроки и частенько дрался за школой. Другой, наоборот, стабильно посещал школу, но тоже активно махал кулаками. Они друг друга стоили. А еще Ник занимался боксом, Илья же был хорош в беге.
Несколько раз Измайлова уговорили выступить за школу, и тогда он занял первое место по городу. Однако после наотрез отказывался от участия, будто считал достижения чем-то неважным или тем, что идет вразрез с его репутацией. Этого я не знала, увы.
– Давно ты здесь? – Измайлов уселся на свободное место, вытащив из рюкзака блокнот. Он что-то записал и снова вернулся взглядом ко мне.
– Относительно.
– Ребята, мы… – Дверь распахнулась, впуская в зал Цветкову с подругами. Они держали в руках плакаты. Карина, которая вошла с улыбкой, вмиг сникла. Кажется, причиной тому стала я. Приехали…
– О, у нас гости. – Артем улыбнулся, кивнув девочкам, чтобы те заходили. Я же почувствовала себя лишней.
– Привет, ребята. Мы сделали плакаты, планируем повесить их в школе к новогодней дискотеке. Вы будете гвоздем программы. – Карина говорила вежливо, доброжелательно, но в те редкие моменты, когда она поглядывала на меня, голос ее будто искажался, как радио, когда появлялись помехи.
– Отлично, – согласился Ник. – Люблю смотреть, как под нашу лирику парни пристают к девчонкам. – Он подмигнул одной из подруг Цветковой, и та смущенно улыбнулась.
– Может, обсудим плейлист? – предложила Карина. – Только… хотелось бы без посторонних.
Камень в мой огород.
– Что там обсуждать? Четыре песни, которые нравятся директору, из концерта в концерт остаются неизменными, – резко отозвался Илья.
– Я имела в виду другое… Может, вы решите спеть каверы или… в любом случае хотелось бы поговорить без лишних ушей, – напирала она.
– Если тебя напрягают лишние уши, ты можешь выйти и мы обсудим сами. Хотя я уверен, можно обойтись и без пустых разговоров, – продолжал грубить Измайлов. Он делал это открыто, чем явно задевал самолюбие Карины. И успешно защищал меня. Где-то в глубине души мне было приятно, что в школе есть хоть один человек, который не считает меня прокаженной или, чего хуже, девочкой легкого поведения. Ведь именно это слово крутилось на языках многих сплетников.
– Если это все, то мы пойдем. – Илья поднялся, взял рюкзак и, накинув его на плечо, кивнул мне. Это был знак, что пора уходить. Так как я задерживаться не планировала, то быстренько поднялась и засеменила за ним, радуясь, что можно наконец-то покинуть стены школы. С некоторых пор находиться здесь мне было невмоготу.
На улице уже стемнело, хотя из-за снега, который пушистыми хлопьями оседал на асфальт, темнота ощущалась плотной. Поежившись от холода, я подтянула к носу вязаный шарф и старательно обходила сугробы. Не припомню, когда было столько осадков, ведь обычно декабрь у нас теплый. В этом же году все пошло не по правилам, включая мою школьную жизнь.
– Подбросить? – Измайлов остановился напротив мотоцикла. Черный, дерзкий, спортивный конь. Пару месяцев назад он ходил пешком, а теперь вот – на байке рассекал.
– Слушай, для чего ты позвал меня на репетицию? Я не очень понимаю, если честно. – Перекатываясь с пятки на носок, я внимательно смотрела на Илью в ожидании ответов.
– Чтобы ты заценила крутую песню, но для этого нужно приходить вовремя.
– Я пропустила занятие по английскому, и все из-за… крутой песни? Ты серьезно? – Не знаю, почему я разозлилась. – Меня ненавидит вся школа. В туалете написали маркером, что я… Боже, я даже говорить об этом не хочу. А мы обсуждаем песню? Для вас, парней, происходящее, видимо, полная ерунда, а для меня – катастрофа. Я…
Склонив голову, я постаралась не разреветься. Это минутная слабость, утешала я себя.
– Надя. – Измайлов никогда не называл меня по имени, а тут уже второй раз. Оно прозвучало настолько чужеродно, что я не сразу сообразила, что он обращался ко мне. – Ты действительно паришься из-за того, что написано о тебе в туалете?
– Я действительно парюсь из-за того, что какой-то придурок может подойти и шлепнуть меня по заднице. Потому что вся школа гудит, какая я легкодоступная. Это какой-то абсурд, – покачала головой, пораженная, что настолько откровенничаю с Ильей.
– Просто не молчи. Если тебе не нравится что-то, дай отпор. Не позволяй никому себя оскорблять. – Это прозвучало так, словно мы были друзьями. Людьми, которые в трудную минуту пытаются поддержать друг друга.
– Но их много, а я одна, – поджав губы, призналась тихонько. А потом посмотрела на Илью, на его расстегнутую куртку, рыжие волосы, на которых лежали снежинки. И разозлилась по новой. Вся эта ерунда началась из-за него, его халатного отношения к своему здоровью. Не заболей он, классная не заставила бы меня тащиться с методичкой.
Цокнув себе под нос, я сняла шарф, подошла к Измайлову и, встав на носочки, обмотала шарф вокруг его шеи.
– Что ты… – Он удивился, я тоже. Проявлять заботу о своих врагах не в моих правилах.
– Не болей больше, чтобы другие не страдали из-за тебя. Понял?
Илья разомкнул губы, хотел что-то ответить мне, но рядом с нами вдруг нарисовался какой-то парень. Широкоплечий, со звериным взглядом и ростом под метр