Но съёмочный период остался позади.
Дома мать ждала его с ужином:
— Ну что, сынок? Закончил?
— Закончил, мам. Сняли всё.
— Вот и славно. Теперь отдохни немного. Ты совсем измотался.
Володя лёг в постель, но долго не мог уснуть. В голове прокручивались кадры — вот встреча на Арбате, вот сцена с гармонистом, вот финальный вальс. Всё это теперь на плёнке. Осталось смонтировать, склеить в единое целое.
И он сделает это. Создаст фильм, которым будет гордиться.
Володя закрыл глаза и наконец уснул — глубоким, спокойным сном человека, выполнившего важную работу.
Съёмки закончены.
Начинается новый этап.
Глава 19
Володя пришёл в монтажную в понедельник утром. Два дня отдыха — и снова за работу. Другую работу. Более кропотливую, требующую терпения и внимательности к деталям.
Монтажная располагалась в отдельном помещении третьего корпуса. Небольшая комната с затемнёнными окнами, световой стол у стены, проектор, стеллажи с катушками плёнки. Пахло химикатами и ацетоном — запах, который Володя помнил из прошлой жизни, хотя там монтаж был цифровым.
Катя уже была на месте. Она сидела за световым столом, склонившись над плёнкой, разглядывая кадры через лупу. Услышав шаги, подняла голову:
— Доброе утро, Владимир Игоревич! Я уже начала просматривать материал. Проявка готова, плёнка в порядке.
— Доброе утро, Катя, — Володя подошёл к столу. — Покажи, что у нас есть.
Катя включила свет в столе. Плёнка легла на подсветку — чёрно-белые кадры, негатив. Володя наклонился, разглядывая.
— Вот первая сцена, встреча на Арбате, — Катя передвигала плёнку. — Три дубля. Вот второй дубль — видите, здесь камера немного дрогнула. А вот первый и третий — чистые.
Володя смотрел внимательно. Плёнка была маленькая, детали трудно разглядеть без лупы. Он взял лупу, приблизился.
Вот Николай идёт по улице. Вот Зина торопится. Вот они встречаются. Вот её лицо — удивление, смущение. Вот его взгляд — сочувствие, интерес. Даже на негативе, даже в маленьком формате, эмоции читались.
— Первый дубль лучше, — сказал Володя, выпрямляясь. — Там больше живости. Будем использовать его.
— Я тоже так подумала, — Катя кивнула. — А вот сцена с гармонистом. Один дубль. Смотрите.
Она протянула другой кусок плёнки. Володя смотрел — Николай сидит на скамейке, поёт. Старик играет на гармони. Лица крупным планом. В глазах Николая — слёзы.
— Это сильно, — прошептал Володя. — Очень сильно. Катя, это центральная эмоциональная сцена фильма. Её нужно смонтировать так, чтобы зритель прочувствовал каждую секунду.
— Как именно?
Володя задумался. В прошлой жизни он монтировал клипы — короткие, динамичные ролики, где важен был ритм. Но он знал принципы монтажа любого визуального материала.
— Смотри, — он взял карандаш, начал рисовать схему на бумаге. — Сцена строится так. Сначала общий план — скамейка, оба сидят. Зритель понимает, где происходит действие. Потом крупный план старика — он начинает играть. Потом крупный план Пети — он слушает. Потом снова общий — оба, музыка связывает их. Потом Петя начинает петь — крупный план, его лицо, эмоция. Потом опять общий. Потом снова крупный — слёзы. Понимаешь? Мы чередуем планы, но не хаотично. Есть ритм. Общий-крупный-общий-крупный. Это даёт дыхание сцене.
Катя слушала, раскрыв рот:
— А я думала просто склеить последовательно...
— Нет, — Володя качнул головой. — Монтаж —