А Анжела стояла посреди коридора и поправляла юбку. Вернее, как будто что-то под юбкой пыталась подцепить и подтянуть сквозь ткань. Одна-а-ако.
— Крис, а ты случайно не можешь снять видео с камер в кабинете? Там наверняка было горячо.
Крис: Тут вообще на всём этаже камер нету. Вообще никакой разводки по потолку.
Саша про себя помянул недобрым словом стеклянный потолок и пошёл наконец к гендиру.
— Климент Смарагдович, спасибо, что нашли время для встречи!
Рыбьёшек оказался интересным мужчиной за пятьдесят, поджарым, с импозантной сединой в бакенбардах и породистым узким носом с горбинкой.
— Итак, что же привело вас ко мне в это тяжёлое для компании время? — спросил он, когда Саша уселся в кресло напротив его стола. Напитков хозяин кабинета не предлагал, да и не было в кабинете никакого чайного уголка, только на столике у стены сиротливо приютился пакетик, про который Саша почему-то сразу подумал, что это рыбий корм.
— Если помните, я присылал вам результаты анализа продуктивности отдела коммерческой коммуникации, — Саша решил тоже не рассусоливать. — Вот, зашёл узнать, что вы об этом думаете. Не стоит ли, так сказать, облегчить тяжесть времени для компании путём избавления от балласта?
Рыбьёшек булькнул и, Саша мог поклясться, растопырил бакенбарды.
— Виссарион Мирославович, ну что же вы так прямо сразу, не разобравшись, не подумав… Я понимаю, что вы делаете карьеру, но вы так рискуете выплеснуть младенца с молоком матери, — Климент Смарагдович покачал тонким белым пальцем. Сашин мозг упёрся в перевранную пословицу и залип, так что гендир продолжил без помех: — Понимаю, как ситуация в отделе выглядит со стороны, но нельзя же рубить, так сказать, с плеча. Это как… — он внезапно встал и прошёл до окна, в которое и уставился пафосным взором, — вот как то засохшее дерево. Кажется, в нём нет жизни, и оно портит пейзаж. Но если вдуматься, то в дупле гнездятся птицы, и эти птицы опыляют, так сказать, семена будущих трав. Понимаете, о чём я?
Сашин мозг вскипел ещё на опыляющих птицах — нет, кажется, такие реально встречались, но как можно опылять семена? Да ещё и трав?! Когда-то отличнику по всем предметам, Саше это было очень тяжело переварить.
— Простите, а какую именно траву воску… э-э, опыляют сотрудники Орлиного офиса? — наконец нашёлся он. — Она точно нужна «ЭкзоТеху»?
Рыбьёшек пожевал язык, при этом его бакенбарды ходили туда-сюда, как хлопающие жабры.
— Позвольте, Александр…
— Виссарион, — на автомате исправил Саша. Хм, а с чего вдруг такая оговорка? Обычно Александром его называли те, кто впервые узнал его как Сашу, но этот-то должен был видеть только полное имя. Леопардша нашептала?
— А, да, простите, Миссарион Вирославович, а какое, так сказать, отношение вы вообще имеете к этому отделу? У вас вроде бы своих хватает. Вам не кажется, что очернять, так сказать, коллег из руководства — это как плевать в колодец, вылетит — не поймаешь?
Саша напрягся. Уж не угроза ли это?
— Так уж вышло, что мне пришлось взять на себя клиентский отдел, а он постоянно непосредственно контачит с отделом коммерческой коммуникации в ущерб этой самой коммуникации. Мои сотрудники постоянно жалуются на то, что орлы не передают лиды, отпугивают клиентов и не способны даже заполнить карточку в цээрэмке. Полный список проблем я присылал вам в виде отчёта. Естественно, я заинтересован в устранении проблемы.
Рыбьёшек снова булькнул и вернулся к столу, но не сел, а наклонился, широко расставив руки на пустой столешнице. Взгляд у него тоже был каким-то пустым, наверное, из-за бесцветных светло-серых глаз. Саше стало резко неуютно.
— Вы, комсдарь Ругазин, действуете, как хирург, который готов отрезать всё, что плохо лежит, даже если это, так сказать, питающий катетер.
— Питающий кого? — вставил Саша в драматическую паузу. Он уже начинал привыкать к косноязычию Климента Смарагдовича да и к тому, что у него память, как у рыбки.
Рыбьёшек поцокал языком и покачал головой.
— Такие вопросы, мой дорогой, принимаются не здесь. Для таких вопросов есть особые места и особые люди. Не подставляйте свой потенциал под угрозу своей карьере, мой дорогой. Иначе рискуете не найти себя в архивах кадровой службы.
На этом он сделал жест, как будто закрывает себе рот на «молнию», а потом залихватски подмигнул и вдарил по большой красной кнопке на стене. Сигналка не врубилась, охранники с автоматами не выскочили из-за штор, и даже ядерный гриб на горизонте не вырос — просто распахнулась дверь, приглашая Сашу покинуть помещение.
Рогозин понял, что ловить тут нечего, и так надо сказать спасибо, что живым ушёл, а этот водяной не утянул его на дно какого-нибудь омута. Поэтому он сделал вид, что внял предупреждению и поспешно ретировался — выяснять, что за «особые люди» стоят за жабродышащим гендиром.
⊶Ꮬ⊷⊶Ꮬ⊷⊶Ꮬ⊷
Как только Рогозин вымелся с этажа, Климент Смарагдович достал из ящика стола кьюбер и развернул экран с чатом. Имя собеседника было скрыто, но вверху экрана уже висел от него вопрос:
???: Чего он хотел?
Рыбарь: Копает под орлиный офис. Какого чёрта он пришёл с этим ко мне?!
???: …
???: Не знаю, может, Анжелка чего наговорила? Он последнее время плотно трётся в кадрах, мог и её притереть. Или Ермолаев чего брякнул.
Рыбарь: Это