Я призадумалась, не прикупить ли Скрепке памяти… Точнее мне. Но там наверняка другое железо имеет какие-то ограничения на этот счёт, в разы не увеличишь. А менять всё своё железо я опасалась: вдруг оно как-то по-особому подобрано для взаимодействия с человеческими мозгами? Нет, стрёмно-стрёмно, ну его. Да и не дело искина за людьми полностью программу переписывать.
— Хорошо, тогда у кого из сотрудников отдела есть компетенции, чтобы исправить этого монстра?
Скрепка скривился.
— У Возловича и Валова. Но Валов будет это делать до тепловой смерти вселенной, а Возлович… Он вроде как уже там что-то переделывал, но мы с тобой видели результат…
— Вот давай его и спросим, как так вышло, — решила я. А то чего он, в самом деле, чужие результаты тырит, а сам фигню какую-то наклепал.
Я черкнула Возловичу сообщение, чтобы он подошёл ко мне в кабинет. За кабинет тут считался выгороженный стеклянными стенами кубик, просматривающийся со всех сторон. Экран Мишуриного кьюбера выглядел, как прозрачная проекция, а значит, как ни верти, со всех сторон видно, что на нём. Хорошо хоть Скрепка нашёл настройку, которая делала изображение мутным при взгляде меньше чем под сорок пять градусов. Не, я помнила, что при необходимости стекла можно сделать непрозрачными, но тогда все точно решат, что тут творятся всякие непотребства. Я же, по их мнению, блатная.
В остальном тут не осталось никаких следов Мишуры. Прозрачный стол из чего-то типа акрила, такой же стул даже без мягкой сидушки, второй такой же напротив, у окна дерево в кадке, да и всё. Тут сумку некуда поставить, чтобы она не выглядела хламом, и весь отдел может любоваться твоими ногами под столом. Хорошо, что я успела их поменять!
Нестор Возлович зашёл с чашкой кофе, похоже, из той самой кофеварки, от которой я оторвала Митю. Я передёрнулась, вспомнив то неорганическое молоко… Чашку дядя поставил прямо на мой стол без спроса и расселся на стуле с видом клиента, которого вот-вот начнут обслуживать. Форма тела у него была, как у Ждуна, так что образ сложился полный.
Я вывела на экран список изменений, который Возлович вносил в программу закупок.
— Дейсдарь Жижала, — произнесла я, только усилиями Скрепки удержав лицо. — Скажите, вы в курсе, какие проблемы есть в версии "ПроЭТ" отдела закупок?
Нестор молча пожал плечами, колыхнув складками пуза, и продолжил рассеянно смотреть на стену за моей головой. Ну нет, дорогой, так дело не пойдёт. Я свернула список его изменений и развернула вместо этого таблицу рейтинга сотрудников. Работать на кьюбере руками было непривычно, раньше я всё делала силой мысли через Скрепыша, но теперь надо притворяться человеком.
Увеличив ту область таблицы, где было видно, сколько задач Возлович закрыл и сколько времени на них потратил, я развернула экран к нему. Скучающий взгляд скользнул по ячейкам и не остановился. Тогда я развернула сделанную Скрепкой запись экрана самого Возловича, на которой он открывает завершённые задачи, удаляет в коде пару знаков, возвращает их на место и сохраняет как свои.
Вот теперь мужик наконец напрягся и сел прямее.
— Это что за… — начал он.
— Как вы думаете, — бархатным тоном начала я, — что будет, если я покажу всему отделу, как вы воровали у них деньги?
Нестор затряс брыльями.
— Вы ничего не докажете! Это видео — генерация!
Я сладко улыбнулась.
— Видео — это только самый быстрый способ знакомства с информацией. У меня вся ваша работа с таблицей задокументирована. Уверена, люди, убившие по многу часов на задачи, будут очень удивлены, узнав, что вы их выполнили за доли секунды.
Возлович скрипнул зубами и раздул ноздри.
— И что теперь? Будем воевать? — с вызовом спросил он.
Я аккуратно подняла одну бровь. Во! Всю жизнь мечтала так научиться, наконец-то получилось!
— Теперь вы мне расскажете про изменения, которые внесли в программу закупок.
Возлович как-то сразу сдулся и махнул рукой.
— Да чего там рассказывать? Мне выдали чужой продукт, поставили задачи, я выполнил.
Я снова развернула список изменений и поставила рядом окно с заявками от закупок, отфильтрованные именно по модулям Возловича.
— А то, что ваши изменения не работают, вас не смутило?
— У меня нормально всё работает! — вспылил Жижало. — Если бы там этот придурок Синепупов не нахреновертил невесть чего, у меня бы всё работало отлично, у меня нет ошибок! А как у него там это всё работало, я без понятия!
Синепуповым звали как раз первого разработчика этого хаоса.
— А что же вы, когда задачи принимали, не разобрались в истории проблемы?
Возлович помрачнел и уставил гордый взгляд в окно.
— Мне столько не платят, чтобы я в чужом говне ковырялся.
Моя улыбка стала шире. А, надо сказать, зубы у моей головы оказались очень белыми. Несколько более белыми, чем нормально для человека, и потому при улыбке виднелись даже самые задние. Возлович невольно отодвинулся.
— Значит так, дейсдарь Жижало. Вы всё ещё работаете в нашем отделе только потому, что у вас более высокая квалификация, чем у всех остальных. но если вы эту квалификацию не будете использовать, то и работать вам тут незачем. В какой срок вы можете исправить косяки в закупках?
Глава 3.3
— Да их там хрен исправишь! — взорвался Нестор, растопырив руки. Стул под ним подозрительно скрипнул — выдержал бы акрил такого крупного специалиста… — Вы себе не представляете… Там, короче, эта проклятая сортировка по дате, он поле "дата" сделал строкой! Да я вам больше скажу, эти долбоклюи в закупках, они что делают!
Возлович вскочил со стула — к моему облегчению — и щашалага по стеклянному кубику, размахивая руками. Теперь я уже опасалась за стены.
— Им, видите ли, руками заполнять данные по заказам лень, так они нашли какого-то мамкина программиста, который им написал скрипты. Эти скрипты берут из старых договоров данные и в базу прописывают от имени сотрудника, понимаете?
Я понимала прекрасно: если учесть, как плохо дело обстояло с подгрузкой данных в самой программе, этого следовало ожидать.
—