Санни обречённо вздохнула:
– Всё кончено, ты что, не понимаешь? – спросила она устало и горько. – Я не успела.
– Иннеаль ещё жив, – возразил Ики неуверенно.
– И что? – перебила Санни, чувствуя, как горло сжимается от слёз. – Они забрали мой посох. У меня был единственный шанс, и я его профукала.
Девочка сделала несколько шагов по залу, и они отдались от стен гулким эхом.
– Мы выберемся, – Ики, как мог, старался звучать уверенно. – Всегда до этого выбирались.
– Как? – спросила Санни с грустным смешком. – Опять скажешь, что ты принц? Плевать они на это хотели, ты ещё не понял? – она шмыгнула носом. – Знаешь, что они увидели? Меня возле отравленного Иннеаль. Как думаешь, поверят они мне?
– Я гражданин Ары, – возразил Кио. – И свидетель. Я могу поручиться…
– Наверняка слово беспризорного мальчишки что-то значит для правителей города, – резко ответила Санни.
– Санни… – сказал Ики с осуждением.
– Санни, Санни, Санни! – вдруг крикнула девочка. – Я не обещала, что всех спасу, ясно?! Я ничего этого не хотела! – голос её сорвался, она всхлипнула и тихонько заплакала. – Вы не понимаете. Вы ничего не понимаете, оба!
Ики и Кио переглянулись. Они отошли в сторону, оставив Санни наедине с собой. Ещё немного поплакав, девочка успокоилась. Легче на душе не стало. Больше они не говорили.
Спустя несколько часов ожидания в темноте и тишине дверь распахнулась. Когда тяжёлый замок щёлкнул, задремавший Ики вскочил на лапы от резкого звука. Кио и Санни, сидевшие по разным углам, подняли головы.
В дверь поочерёдно, один за другим быстрым шагом входили ломри в вычурных одеждах. Они носили сюртуки, дублеты и белые кружевные воротнички. Некоторые несли в руках изукрашенные трости, на ком-то была шляпа. Стража, сопровождавшая процессию, осветила зал факелами. Постепенно, не глядя на ребят, ломри занимали места на скамьях, выставленных по залу полукругом. Один из них, чёрного окраса, сел в центре. Санни ощутила на себе взгляды ломри. Раздражённые, безучастные, осуждающие. На секунду ей показалось, что она снова в школе, в кабинете директора за какую-то шалость. Каким маленьким и смешным ей показалось всё, за что она когда-либо стояла в кабинете директора…
– Ситуация экстраординарная, – хорошо поставленным, сухим голосом заговорил чёрный ломри. Кажется, он был здесь главным. – Сеть полностью лежит. Мировое древо в критическом состоянии. Всё население разом лишилось магии, – он замолчал, буравя Санни глазами. – И кто всему этому виной?
Послышался скрипящий звук, с которым кто-то протирал очки.
– Уважаемые члены Совета, – прокашлялся было Кио, но чёрный ломри прервал его решительным жестом.
– Городской кодекс, статья десятая. В случае если на заседании городского Совета присутствуют не входящие в его состав лица, им разрешено говорить только в случае, если вопрос адресован им непосредственно.
– Что вы хотите услышать? – вздохнула Санни устало, смотря на председателя. Глаза её были красными и заплаканными, она выглядела измождённой. – Что древо погибло из-за меня? Так и есть.
– Санни! – прошипел Ики, но девочка не слушала.
– Налицо признание вины, – подал голос кто-то с трибун.
– Сто первая статья. Умышленное причинение вреда городской собственности, – ответил кто-то ещё.
– Позвольте! Ущерб куда серьезнее, чем предполагает сто первая статья! – заговорил третий ломри.
– Статья сто первая, подпункт тринадцать: оценку ущерба производит специальный орган…
– Отправьте её в шахту, и дело с концом! – не выдержал кто-то более темпераментный. – Из-за неё мы лишились Сети! Немыслимо! Весь город теперь как слепой младенец! Торговля стоит, заказы не выполняются, продажа металла спустилась до нулевых отметок!
– Разумеется! – рассмеялся кто-то, снимая очки. – Город фактически в руинах, а вас только продажи металла волнуют, сэр Кишио.
– Позвольте!
– Достаточно! – властно сказал председатель, и в зале тут же повисла тишина. Неотрывно глядя на Санни, он заговорил чётко и вкрадчиво: – Обвиняемая разрушила Иннеаль. Само сердце Ары. Хотим мы того или нет, наша жизнь никогда не будет прежней, – он сделал небольшую паузу. – Из-за неё.
Санни подняла глаза на председателя. Какое-то время они смотрели друг на друга, пока он не сказал:
– Сто первая статья, подпункт двадцать: в случае если срочность или иные обстоятельства не позволяют правомерно оценить ущерб городской собственности, единогласное решение Совета может определить судьбу обвиняемого. Кто считает, что нам стоит прибегнуть к этой поправке?
Руки быстро взмыли в воздух. Санни не считала их. Она видела, что проголосовали все.
– Единогласно, – кивнул председатель. – Теперь относительно наказания… Я бы предложил уважаемому Совету высшую меру. Пожизненная работа в рудной шахте. Прежде чем мы проголосуем… – он вздохнул, – у обвиняемой есть право попытаться защитить себя.
– Санни, скажи что-нибудь, – шепнул ей Кио. – Хотя бы попытайся!
Девочка опустила глаза, ничего не ответив.
– Понятно, – вновь кивнул председатель Совета. – В таком случае продолжим. Вы обвиняетесь в умышленном причинении вреда городской собственности. Постановке под угрозу жизни горожан, их здоровья и благополучия. Целостности городской инфраструктуры. Предложенная мера наказания…
– Санни, – шепнул ей Ики, пока председатель зачитывал приговор. – Не сдавайся. Тебе нельзя сдаваться!
– Всё кончено, Ики, – по щеке Санни скатилась слеза. – Извини, что втянула вас в это.
– Объявляю голосование открытым. Пожизненная работа на рудниках. Кто за? – ломри обвёл взглядом залу и повернулся к Санни, глядя той прямо в глаза. – Единогласно.
Дверь со скрипом открылась. Все разом повернули головы. В залу решительным шагом вошла совсем молодая ломри. Шёрстка её была короткой и мягкой, бело-серого цвета, с чёрным пятнышком на левом глазу. Она была одета в строгое зелёное платье.
– Если я верно помню, то городской Совет включает в себя двадцать восемь членов. Насколько я могу видеть, здесь присутствуют лишь двадцать семь, – сказала она громко и сухо, занимая одно из свободных мест на трибуне.
Кио спешно опустил взгляд. Санни почувствовала, как он нервно машет хвостом. Председатель было поморщился, но морда его тут же разгладилась.
– Леди Эрио. Мы и так задержали заседание. Вашего отца нам, к сожалению, найти не удалось.
– Отец в отъезде, – ломри поочерёдно сняла с рук белые перчатки. – В его отсутствие я исполняю его долг перед городом. В соответствии со статьёй сорок первой городского Кодекса.
– Что ж, – председатель дёрнул уголком губ. – Присоединяйтесь к голосованию. Я повторно зачитаю приговор…
– Не стоит, – отрывисто бросила ломри. – Я уже знаю, что вы хотите избрать для неё высшую меру наказания. Как обычно, не разобравшись и никого не выслушав.
– Вот поэтому в Совет и не пускают детей, – кто-то закатил глаза. – Теперь тут до ночи застрянем.
– Я настаиваю, – белая ломри повысила голос, – чтобы мы выслушали обвиняемую. Или, – она едва заметно подмигнула Кио, – одного из её спутников. В противном случае я отказываюсь