Тот как раз купил свежую прессу, свернул ее в трубочку и, сунув под мышку, направился было по своим делам.
— Господин… хм… постойте! — мой голос прозвучал достаточно резко.
Мужчина обернулся и, неожиданно побледнев, схватился за сердце и начал опускаться на асфальт. Газеты вывалились, и налетевший ветер живо разметал их вокруг.
Такого эффекта я не ожидал, поэтому некоторые мгновения колебался, потом все же подошел и поддержал немца за локти, попутно пытаясь ему втолковать:
— Не нужно волноваться, я всего-навсего хотел спросить дорогу!
Но тот не слышал — тяжело и неровно дыша, он еле стоял на ногах, и если бы не моя помощь, точно упал бы. Может, инфаркт? И причина тому я, или, точнее, моя форма.
Город, живущий в страхе. Люди, забывшие, что такое спокойная жизнь. Сами виноваты, жалеть их я не собирался.
Продавщица газет выскочила из будки и заголосила:
— Он умирает? Да? Господин офицер! Вон лавочка, давайте донесем его туда, а потом я вызову скорую!
Подзывать Гришку на помощь не хотелось, пришлось действовать самому. Мужчине стало совсем плохо, он начал оседать, и я, подхватив его сзади за подмышки, потащил к указанной лавке, до которой было шагов двадцать. Помощь продавщицы была исключительно символическая — она то забегала вперед, то возвращалась, и постоянно что-то говорила, но я не слушал, что именно.
Наконец, справился — допер и посадил тело на лавку. От него пахло мужским одеколоном и смертью — я давно научился чувствовать этот запах.
— Ой, спасибо, господин офицер! Если бы не вы…
Резко и неприятно завоняло, под лавкой начала образовываться лужа мочи. Мужчина сидел в расслабленной позе, чуть запрокинув голову назад. Он был мертв.
Продавщица этого еще не понимала.
— Я сейчас сбегаю до телефонной будки и позвоню в скорую! Пять минут!
— Бесполезно, — покачал я головой, — он умер. Звоните в труповозку.
После чего развернулся и пошел обратно к машине.
Женщина за моей спиной заверещала.
Сев на пассажирское сиденье, я коротко бросил:
— Гони!
Автомобиль незамедлительно сорвался с места, чуть буксанув на снегу и подтаявшем льду.
Дерьмо! Только попал в город и сразу вляпался в ситуацию. Дура-продавщица, как успокоится, сразу побежит к телефону. Потом приедет карета скорой помощи и полиция, начнут протоколировать ситуацию. И тут же в показаниях всплывет некий рапортфюрер, столь стремительно исчезнувший с места происшествия.
Даже если женщина не разбирается в знаках отличия на форме, то уж описать мой весьма потрепанный вид она точно сможет — вот и засвечусь в городских сводках. Я же хотел оставаться максимально невидимым и незаметным в этом чужом для меня городе. Не вышло.
Проехав еще пару улиц, я попытал удачу во второй раз, и мне повезло. Пожилая женщина охотно подсказала мне дорогу до нужного адреса. Ехать оказалось всего ничего, и уже через четверть часа я велел припарковаться у обочины, неподалеку от второго выхода во двор на Фридрихштрассе 7.
К своему удивлению, я заметил там целое столпотворение. Целых два черных, лакированных «Мерседеса 260 D» перекрыли выезд из двора. Хорошие машины — такие поставляли гестаповцам. Впрочем, не только им — я не хотел впадать в отчаяние раньше времени, но… это не может оказаться простым совпадением!
Как раз в этот момент шестеро мужчин в черных пальто, шляпах и явно вооруженные вышли во внутренний двор. Я прекрасно видел их из окна автомобиля и сразу понял, что это не случайные жильцы дома. Крепкие, плечистые — они явно принадлежали к одному из ведомств, скорее всего к Гестапо.
Двое вели, а, точнее сказать, практически тащили на руках совсем юную темноволосую девушку в сером пальто и бордовом берете. Она шла, словно во сне, не пытаясь ни отбиваться, ни как-то противодействовать происходящему, почти повиснув на руках сопровождающих.
Легкая жертва — на нее почти не обращали внимания, разве что, когда девушка, все же попытавшись вырваться, дернулась всем телом, ее коротко ударили под дых, и она тут же затихла.
Каков шанс, что это моя фрау Мюллер?
Пятьдесят на пятьдесят.
А как же воображаемая старушка с прической-одуванчик?
Я тяжело вздохнул.
— Гриша, бери автомат и иди на три шага позади меня! Если что — стреляй на поражение!
— Так точно! А куда мы?
— Хочу познакомиться с одной девушкой, и не дай бог, это не моя фрау Мюллер!
Глава 2
Действовать требовалось быстро, решительно и нагло. В то же время соблюдая осторожность.
Я широким шагом перешел улицу, заметив кафе на углу дома, и подошел к машинам одновременно с тем, как мужчины и их жертва оказались с другой стороны. Пистолет я заранее сунул в карман шинели. Гриша тенью следовал позади.
Меня заметили, но погоны рапортфюрера сыграли мне на руку — никто из гестаповцев и не подумал беспокоиться при нашем приближении. И все же навстречу шагнул один из них — крупный, мордатый, уверенный в себе, привыкший командовать.
Но и я сделал морду кирпичом и требовательным тоном спросил:
— Что вы здесь делаете, господа?
— Мы действуем по приказу группенфюрера СС Генриха Мюллера! — тоном превосходства ответил тот.
Я лишь пренебрежительно отмахнулся:
— А я здесь по заданию рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера! Как фамилия этой женщины, которую вы сейчас арестовываете?
Гестаповец слегка растерялся, не понимая, как должен реагировать на мое появление, поэтому ответил честно:
— Марта Мюллер, она подозревается…
— Мне не интересно в чем она подозревается, — коротким жестом руки прервал я его объяснения, — я забираю ее с собой! И прошу, ваше недовольство адресуйте в канцелярию господина рейхсфюрера, а не мне!
— Но позвольте… — он явно растерялся, гестаповцы привыкли к тому, что все их боятся, и мое странное поведение не вписывались ни в какие рамки.
— Не позволю! — мой голос заиграл повелительными тонами, а сам я сделал несколько шагов вперед, оказавшись прямо перед остальными гестаповцами и задержанной. Гриша — молодец, остался стоять на своей позиции. — Отпустите эту женщину!
В глубине души я все еще мечтал о том, что все пройдет гладко и без крови.
Не получилось.
— Покажите предписание! Вот мое! — немец вытащил из