Немного подумав, парень достал из пояса активационный жезл, найденный им ранее у того самого рунного мастера в обсерватории. Рунический, с гравировкой в форме плетёной цепи. Потом он встал на колено, коснулся кончиком жезла этого осколка и медленно провёл вдоль символа, совпадающего с тем, что венчал вершину жезла. И руны под поверхностью камня ожили. Сначала еле заметно… Пробежала искра… Потом по трещинам заструился голубой свет, и воздух слегка загудел…
Кирилл замер. Звук постепенно усиливался – не громко, но вибрировал прямо в костях, и вскоре комната начала дрожать. Магия вспыхнула – и вокруг него выросли образы. И, судя по тому, что он увидел, это были первые минуты нападения…
Перед ним ожила обсервационная палуба, сияющая чистым светом. Гномы – в своих плотных, украшенных рунами скафандрах, спокойно работали за многочисленными пультами. Отовсюду слышался звук тяжёлых шагов по металлу. Речь короткая, грубая, хрипловатая – типичный язык гномов.
Кирилл не понимал слов, но ИИ “Трояна” быстро перевёл ему через передатчик шлема скафандра смысл услышанного. Шло обсуждение аномального сигнала, который появился за границей контролируемого поля.
В этот момент на голографической сфере проявилась вспышка. Маленькая, будто искра, но руны мгновенно реагируют, выстраивая защитный контур. И командир исследовательского корабля – пожилой гном с массивным шлемом, украшенным двойной вязью кузнечного клана – наклоняется к панели. Потом он произносит короткий приказ. И тут пространство содрогается…
Сквозь эфирную оболочку корабля врывается удар волны – не физический, а магический, от зеркального пробоя. Сфера обзора гаснет, руны вспыхивают, кто-то кричит. Кирилл ощутил даже запах – палёной меди, озона и крови, словно сам находился там, где всё это происходило.
А за пределами корабля, среди чёрных каменных обломков астероидного поля, медленно из тьмы космического пространства уже выходил элегантный силуэт. Он был длиннее, тоньше, и почти изящен. Ведь это был эльфийский лёгкий крейсер, обшивка которого сияла зелёным глянцем, как поверхность листа под лунным светом. На носу виднелись гладкие зеркальные пластины, которые медленно раздвигались, открывая тёмные впадины шахт, скрывающих в себе те самые излучатели лазерных батарей главного калибра этого корабля. Главный инструмент боевой магии эльфов.
Сейчас этот крейсер излучал только тишину. Ни вспышек, ни шумов – только тонкий шорох эфира, будто шелест ветра. А затем… Вспышка… В пространство вырвался узкий луч, белый и холодный, который тут же врезался в корпус исследовательского корабля гномов.
Защита гномов пыталась подняться… Щит рунных сфер, составленный из множества символов, вспыхивал, как пламя кузни, но тут же раскололся, будто зеркало, по которому нанесли удар изнутри. Так как эльфийская магия, воздействуя на их собственные руны, возвращала их силу против корабля гномов.
Сейчас же Кирилл видел, как коридоры исследовательского корабля заливает шквалом вспышек уничтожающего всё живое света. Хотя гномы всё равно пытались удержать под своим контролем реактор, и даже замкнуть контуры. Ведь энергетическая система их корабля состояла не из проводов, а из живых рунных цепей – магия течёт по ним, как кровь. Но теперь настоящая кровь била фонтаном. Выплёскиваясь кровавыми брызгами на стены, полы и даже потолки…
На инженерной палубе двое гномов, видимо братья по клану, судя по одинаковым татуировкам на рукавных пластинах, пытались вручную перезапустить рунический стабилизатор.
– Давай! Давай! – Натужно кричал один. Но его голос прервал удар, и энергетическая волна пробила корпус. Панель вспыхнула от охватившего её пламени – и гнома отбрасывает к стене. На его броне мгновенно загорелись “обратные” руны – след эльфийской магии. Она тут же заставила его собственный доспех перегреться изнутри. Тело гнома напряглось… Руны вспыхнули снова… И гном упал без движения, обугленный, так не издав больше ни звука.
Второй брат схватился за его шлем… Всмотрелся… А потом резко сжал кулаки, но не кричал. Он выбил руну “Помни” прямо на стене своим ножом, пока огонь охватывал всю эту лабораторию.
В то же время в центральной рубке уже возникла паника, но без хаоса. Несмотря на внезапность нападения, гномы действовали по уставу. Каждый чётко знал своё место, даже во время гибели корабля. Командир отдал приказ активировать кузнечный контур – древний рунный протокол самоуничтожения, при котором вся структура магии должна была обрушиться внутрь себя, превращая корабль в непроницаемый сгусток металла.
Но сигнал не прошёл. Так как эльфы уже воздействовали на плетения защитных рун изнутри.
Кирилл видел, как по линиям, выгравированным на полу, начало течь то самое предательское “зеркальное” свечение. Эта запрещённая эльфийская магия не ломает – она копирует. Под её воздействием руны начинали отражать сами себя, замыкаясь на мнимых проекциях. Энергия их воздействия исказилась – и сила гномов обернулась против них самих.
Щиты начали распадаться. Свет и металл сталкивались, искрили, пространство дрожало он их агонии. В коридорах гномы отступали, не в панике, а тяжелыми, решительными шагами. Они уже знали, что конца не избежать. Но никто не бросал верный инструмент, никто не снимал свой шлем.
Так наступили последние секунды. Эльфийский крейсер приблизился. На его борту открылся ряд орудий, излучающих мягкое белое сияние. Один залп… Второй… И исследовательский корабль гномов содрогнулся от носа до кормы. Огненная дуга прошла сквозь его корпус, едва не зацепив реактор, вспарывая палубы. От этого удара энергия рунного ядра стала нестабильна. Так как оно треснуло, как разбитое яйцо. Свет заполняет всё…
В последние мгновения Кирилл видит, как командир гномов стоит перед ядром. Он снимает перчатку и прижимает руку к стене, где высечен знак их клана. Потом шепчет:
“Свет был нашим другом. Пусть камень теперь хранит его.”
Потом удар… Вспышка… Мгновение света… И на этом охватившая разум парня магическая проекция погасла. Помещение снова погрузилось в полумрак, а дрожь, охватившая тело Кирилла, постепенно стихает. Некоторое время он неподвижно стоял, тяжело дыша, а его ладонь всё ещё была на рунном фрагменте.
Камень под его рукой теперь холоден. Никаких посторонних звуков до него больше не доносилось. Только лёгкий шелест системы жизнеобеспечения его собственного защитного костюма.
Потом он медленно выпрямился, судорожно сжимая кулаки. И в этот момент глаза парня были холодны.
– Они не просто убили их… – Прошептал он. – Они стерли память. Даже свету “запретили” помнить.
Тяжело выдохнув, он выключил запись и решил вернуться к осмотру. А позади, в полумраке помещения, оставшиеся руны вспыхивают слабым голубым