Алиса Линд
Главная проблема ректора космической академии
1.
Он — хладнокровный и дисциплинированный командор армады Ксора
Она — полукровка ксорианца и человека, которой запрещено даже близко подходить к Ксорианской Космической Академии.
Однако она поступает и отлично учится, а спустя полгода по досадной случайности обман вскрывается.
— Сколько ещё ты собираешься здесь красоваться, коротышка? — кидает Иридия, подходя вплотную.
Чистокровная ксорианка. Высоченная, как жердь, со слабо выраженной талией, как и все они, с длинными ногами и роскошной грудью в облегающем спортивном костюме из эластокожи. Волосы зачёсаны назад, и по плечам струится белоснежный шлейф, розовый на кончиках. Она испепеляет меня своими отливающими перламутром глазами.
Вокруг нас мгновенно возникает вакуум. Все курсанты замирают, наблюдая наш конфликт.
Иридия снова нарывается на драку. Я знаю. Это не в первый раз, и я умею уходить от этих конфликтов.
Моя цель — не отсвечивать. И уж точно не нарываться на дисциплинарные беседы.
К тому же в прямом столкновении даже завалящая ксорианка меня уделает, ведь во мне только половина их крови.
— Ты о чем? — Я поднимаюсь, убираю планшет в сумку, надеваю лямку на плечо.
— Не притворяйся, — она смотрит на меня с высоты своего роста в два с небольшим метра. Громадная каланча. — Купер. Ты с ним заигрывала! Я вижу тебя насквозь, выскочка!
Ах Купер. Курсант-старшекурсник. Прекрасный образчик мужественности и красоты ксорианских мужчин. Мне он безразличен. Только что фигура хорошая и мордашка ничего, но на этом всё.
— Мне плевать на твоего Купера, — говорю твердо, чуть наклонясь к ней для убедительности. — Может, хватит докапываться? Успокойся.
Ещё пара мгновений тяжелых гляделок, и её кулак летит мне в лицо.
— Что ты творишь?! — Я едва успеваю увернуться, инстинкт спасает меня от первого удара.
— Закрой рот! — рычит она и, воспользовавшись моментом, сокрушительно бьет меня локтем в скулу.
Так мощно, что меня разворачивает и по инерции швыреят на пол. Я не успеваю встать, когда Иридия подходит и заносит ногу, чтобы добить, но застывает и кривится.
Её тело дрожит, взгляд становится страдальческим, а руки, словно связанные невидимыми нитями, опускаются.
Такая реакция бывает только, когда кто-то более сильный берет твое тело под контроль.
Внутренне сжимаюсь, что это ректор Крейт, но на импровизированную арену выходит директор по воспитательной работе капитан Селварис. Высокий, крепкий ксорианец с тёмно-серебристым отливом волос. В глазах светится ярость.
Выдыхаю с облегчением. Меньше всего мне хочется попасться на глаза ректору в близкой беседе.
— Хватит! — голос капитана Селвариса разрывает вмиг образовавшуюся тишину. Он смотрит на Иридию. — Шаргат, в мой кабинет! — Капитан Селварис переводит на меня более мягкий взгляд и подает руку: — Поднимайся, Мэлтис. Я провожу тебя.
Растираю ладонью ушибленную скулу и берусь за его руку. Он легко поднимает меня на ноги. Странно, конечно, что Иридию он одну к себе в кабинет отпустил, а меня в медблок собрался вести, но не мне, простому курсанту, думать о мотивах старших по званию.
Но он приводит меня не в медблок!
Раздвижная дверь открывает передо мной пространство камеры для допросов. Я и не знала, что в академии есть такие помещения!
Сердце пускается вскачь. Хочется убедить себя, что это просто процедура разбирательства такая или это сделано для моей безопасности, но я сама в это не верю. Становится очень тревожно. Вдруг капитан Селварис как-то догадался о том, что я из себя представляю?
Да ну бред. На мне линзы, которые делают глаза как у ксорианцев, а ещё блокиратор мозговых альфа-волн. Я уже полгода успешно скрываюсь и учусь в космоакадемии на правах чистокровной ксорианки!
Капитан Селварис запирает меня в небольшой комнате, облицованной графитовыми поликарбоновыми панелями со столом посередине, по сторонам которого стоит два обыкновенных стула.
Мои шаги в магнитных ботинках гулко отдаются по металлическому полу. Ума не приложу, что мне собираются предъявлять. Я ничего не нарушала. Ну, кроме того, что полукровок не берут в Академию. Но я тщательно замаскировалась и до этого момента все было хорошо!
Дверь пикает замком, и в комнату допросов входит сам ректор Крейт. От него фонит Силой ксорианцев и просто мужской мощью. Однако самое страшное то, что я отчетливо ощущаю его альфа-волны, и между ног сразу становится горячо.
Так не может быть!
Какого. Черта. Я. Это. Чувствую?!
Альфа-волны полукровок-девочек действуют на ксорианских мужчин, как валерьянка на котов вперемешку с виагрой. Поэтому все немногие полукровки живут в человеческих гетто и носа наружу не показывают. Только меня потянуло служить в космической армаде Ксора. У меня есть веская причина тут находиться, это дань погибшему на войне отцу.
Я раздобыла несколько чипов-блокираторов, чтобы не светить своим излучением и не ощущать альфа-волн ксорианских мужчин. Только вот что-то с ректором Крейтом вся защита оказалась бесполезна. Неужели он настолько сильный ментал, что пробивает блокировку?
Он тоже улавливает мои альфа-волны, и его взгляд становится хищно-маслянистым, голодным. Он ведет носом в воздухе и медленно растягивает губы в улыбку, только выходит довольный оскал.
— Неплохо тебе досталось, курсант, — хрипло произносит он и указывает мне жестом сесть за стол. От опасного блеска в его глазах становится немного не по себе. — Сходишь в медблок. Но сначала я с тобой поговорю.
2.
Ксорианцы внешне очень похожи на людей. По крайней мере, в одежде их можно отличить лишь по высокому росту и переливу глаз, будто на радужку капнули жемчужного перламутра.
Командор Таррел Крейт — самый сильный ментал и самый влиятельный ксорианец в Академии. Темно-синий китель со знаками отличия едва вмещает силу его широких плеч, белоснежная сорочка небрежно расстегнута на две пуговицы. Он снял галстук, значит, шел поговорить неформально. Во всем облике этого мужчины улавливается власть и строгость, присущая большинству ксорианцев.
Его взгляд оглаживает мое лицо, спускается к шее, тормозит на обтянутой форменной курткой груди. Логическая часть моего сознания кричит об опасности и хочет бежать, но есть инстинктивная, ксорианская, и она нежится в этом горячем взгляде, заставляет распрямить спину, чуть выпятить грудь, даже вильнуть бедрами.
Я подхожу к стулу, который стоит спиной к двери, и опускаюсь на него, подставляя глазам ректора затылок. Он молчит, но я чувствую, что следит за каждым моим движением.
От взгляда ректора по спине бегут мурашки. Странно, что он ещё не взял мое тело или разум под контроль. Видимо, играет. А трусики продолжают намокать. Я теку по нему просто потому что иначе не получается. Так работает моя генетическая организация. И мне дико стыдно за реакцию тела, щеки краснеют, во рту скапливается слюна.
За спиной раздается два аккуратных шага, и его руки ложатся мне на плечи. Ласковое прикосновение. Ректор Крейт молчит, но его молчание пробегает мурашками по коже даже под плотно прилегающей аластокожей. От него веет непоколебимой уверенностью, а в нос забирается немного терпкий мужской аромат, и флер дорогого легкого парфюма, похожего на свежесть морозного утра.
— Кто прислал шпионку в мою академию? — наклонившись, он низким голосом произносит мне на ухо.
Я порывисто выдыхаю, тяну носом. Бомбический запах. Внутри напалмом разливается желание, но я пока могу связно мыслить.
— Меня никто не посылал, — произношу на новом выдохе.
Ректор Крейт медленно ведет ладони мне под волосы. Прикосновения обжигают кожу. У него нежные ухоженные пальцы. Непроизвольно наклоняю голову и трусь о его руку по-кошачьи. А он, похоже… искал чип, потому что в следующее мгновение небольшой квадратик микросхем с мигающим светодиодом оказывается на столе. К счастью, чип не раскалывается, огонек продолжает мигать.