– У тебя есть девушка? – спросила она с напускным безразличием, так и не дождавшись моих вопросов.
– Нет, – улыбнулся я.
– Как нет? – воскликнула она в притворном удивлении, но довольная улыбка выдавала ее волнение. – Неужели у такого всадника нет дамы сердца?
– Какого «такого» всадника? – с любопытством спросил я.
– Красивого, – выпалила она, тут же смутившись своей искренности.
– Спасибо за комплимент, – усмехнулся я.
– А на мой вопрос ответишь?
– Я уже ответил.
– Значит, ты одинокий всадник? – игриво спросила Клио. – Давно?
– С рождения, – вырвалось у меня, и я прикусил язык.
– Я серьезно! – расхохоталась Клио.
Мне даже стало обидно: я ответил более, чем серьезно. Я никогда еще не отвечал на этот вопрос более серьезно, чем в тот момент.
– Какой ответ ты хочешь услышать, Клио? Я тебе сказал, что у меня нет девушки.
– Значит твое сердце свободно для завоевания?
– Ты жаждешь его завоевать? – испытующе посмотрел я на нее.
– Я… нет… я… просто спросила… – пролепетала она. Мне удалось смутить ее. Может, это научит ее не задавать провокационных вопросов. – А если да? – последовал следующий провокационный вопрос, и я понял, что не научит.
– Ты же сказала, что у тебя есть парень, или я что-то не так понял?
– Да… но… – судорожно искала она ответ.
– Ты так легко можешь быть сразу с несколькими? – полюбопытствовал я, разглядывая ее, словно она вдруг превратилась в новый экземпляр homo sapiens.
– Не строй из себя моралиста! – воскликнула она. – Разве современным мужчинам не нравятся беспроблемные девушки?
– Что это за вид девушек?
– С которыми все просто, в том числе и секс? – порывисто ответила она, будто вообще боялась произнести вслух это слово.
– Ну, развлечения ради, разумеется, сойдут и такие, – пожал я плечами.
– А вы будто не ищете только развлечения.
– Откуда такие познания в предпочтениях мужского населения? – полюбопытствовал я. Наш разговор начал напоминать перекрестный допрос.
– А ты скажешь, что это не так? – с вызовом посмотрела она на меня.
– Разумеется. Хотя бы потому, что все люди, включая мужчин, разные.
– Только мне почему-то кажется, что тебе нравится именно такие легкие девушки.
– Хм… С чего бы это тебе так кажется?
– Ну, ты такой красавчик, вокруг тебя куча девушек…
– И что, ты именно такая легкая девушка? Или только хочешь казаться такой, чтобы понравиться мне? – решил я пошутить.
– Мне это удалось? – дерзко спросила она.
– Понравиться мне? Мне нравятся люди, которые ничего из себя не строят. Лишь когда двое могут быть самими собой, можно построить нормальные отношения. В противном случае все развалится, как только тебе надоест быть несчастной. То есть очень скоро.
– Несчастной? Почему несчастной?
– А разве можно быть счастливой, живя чужой жизнью?
– Зачем же ты это делаешь? – спросила Клио.
– В каком смысле? – не понял я.
– Ну, ты ведь на самом деле тоже не такой поверхностный, каким хочешь показаться. И делаешь вид, что стремишься совсем не к тому, чего хочешь на самом деле.
– Хм… А что я, по-твоему, хочу? – ошеломленно спросил я.
– Счастливую семью и много детей. Ты безумно любишь детей. И ты потрясающе находишь с ними общий язык! Я уверена, что ты мечтаешь жениться и иметь штук 5 детей. Только ты боишься примерить на себя эту роль, будто боишься, что тебя постигнет участь твоего отца, который играл в calcetto36.
Я сильно вздрогнул. Внутри.
– С чего ты взяла, что мой отец играл в calcetto?
– Нет, я сказала это ради примера… – пожала она плечами, потом вдруг внимательно посмотрела на меня. – Просто есть такие отцы…
– Впрочем, как и матери…
– Послушай… – сказала она, хватая меня за руку. – Я что, попала в точку? Вас бросил отец и не воспитывал тебя?
– Меня не воспитывала даже мать, – усмехнулся я с горечью.
– Тебя… бросили родители? – осторожно спросила Клио, буквально заморозив меня своим вопросом.
– Ты пригласила меня погулять по Сиене, чтобы выпытать мою родословную? – сухо спросил я.
– Нет… Я… просто подумала, что, как друг, могу спросить тебя об этом.
– Ах, теперь уже как друг, – отчаянно вцепился я в эту соломинку. – Сначала ты хотела мне понравиться, как девушка, теперь уже, как друг. Твои намерения меняются с такой скоростью, что я даже не успеваю их обдумать, – улыбнулся я, переводя дух. – Ты сама-то определилась, чего хочешь между нами?
– А ты? – вызывающе спросила она.
– Я? Я согласен на дружбу, – спокойно ответил я.
Лицо ее вытянулось от разочарования, и она закусила нижнюю губу. Вид ее веселил меня, но это был хороший момент, чтобы провести границы. Я тоже хотел совсем не этого, но по многим причинам мы могли стать только друзьями. И первая из них – ее несовершеннолетие. Вторую я предпочел бы забыть. Если бы мог.
– Я хочу остаться с тобой друзьями. Поверь мне, что дружба – куда более долговременная и надежная вещь, чем любовь, – мягко сказал я ей.
Глава 10
МАТТЕО
Мы действительно стали с Клио хорошими друзьями. Несмотря на ее молодость, она оказалась интересным и глубоким человеком, с которым можно было поговорить на самые разные интеллектуальные темы, научить ее чему-то новому и узнать что-то интересное от нее. Ее порывистость и обидчивость добавляли свою прелесть в нашу дружбу и веселили меня. Он могла быть то маленькой девочкой, то мудрой женщиной, и это очень притягивало меня к этой девушке.
Но я не притрагивался к ней и не поддавался ни на какие ее поползновения к переходу на иные отношения. В глубине души я понимал, что поступился бы своим страхом эмоциональных неприятностей, но неприятностями из-за связи с несовершеннолетней я поступиться не мог.
Мы стремительно сближались с ней, каждую пятницу гуляя по Сиене до самого вечера и непринужденно болтая. И я со всей ясностью осознавал, что хотел бы гулять так с ней каждый вечер. У меня были для этого все возможности, но это бы привело к концу наших дружеских отношений.
В те дни, когда мы не встречались, Клио заваливала мой смартфон шквалом сообщений. Поначалу она едва не забрала заявление из школы верховой езды из-за того, что я весь день, пока у меня были тренировки, не отвечал ей. Она успела обидеться, и мне пришлось приложить титанические усилия в попытках убедить ее, что я оставляю телефон в раздевалке, а не беру его с собой на площадку. Это было святой правдой, потому что во время занятий я все равно не мог отвечать на звонки и сообщения. Но после этого я стал брать телефон с собой и отвечал ей в перерывах. На все сообщения до единого. Потому что я жил этими сообщениями в те дни, когда мы не виделись, хотя по-прежнему категорически отказывался признавать это.
Однажды мы снова гуляли по Сиене. Я каждый раз водил Клио в разные уголки моего города, но почему-то мы еще ни разу не были там, где увиделись впервые, – на Пьяцца дель Кампо. Это совершенно несимметричная площадь. И это касается не только ее формы, – а она имеет форму ракушки – но и почти всего, что ее составляет: наклон, здания, стили…
– Впервые вижу такую неровную площадь, – улыбнулась Клио, почему-то одарив меня мечтательным взглядом. Я совсем не был уверен, что она думает именно о неровности площади.
– Несмотря на ее асимметричность, Пьяцца дель Кампо входит в обязательную образовательную программу любой серьезной академии искусств. Потому что она гениальна в своем решении.
– И что в ней гениального? – с легкой насмешкой спросила Клио.
– Она неровная, но гармоничная. Посмотри, какое нагромождение разноуровневых и разноцветных дворцов. Казалось бы, площадь должна выглядеть безвкусной. А она, напротив, архитектурно уравновешена.
– Поверхность ее изогнутая что ли? – спросила Клио, прикрыв глаза рукой от солнца.
– Да. Потому что она находится на пересечении трех сиенских холмов.
– Ух ты! Я этого не знала. Необычное положение для площади, – улыбнулась она. – А что означают эти сектора, на которые она разделена? Сначала я думала, что это сделали для болельщиков команд Палио, но потом вспомнила, что в Палио принимают участие 10 команд, а болельщики стоят вперемешку…
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1