Слуги ночью нашли тело хозяина в кабинете, а утром обнаружили в лесу Эшли. Конечно, для них и для Роберта логично связать эти два факта. Странно, что помощника отца никто не узнал. С другой стороны, он пробыл здесь лишь день, тогда как Лорейн знала его с детства.
Но неужели он мог убить Павла Алексеевича? Зачем? Может быть, есть другая причина, по которой он оказался рядом? Может быть, он вез ей письмо или какую-то важную весть от родных? Но зачем ему идти пешком через лес, полный хищников? И почему в тот же день напали на графа Эрдмана? Это не может быть совпадением!
Его могли подставить, потому что он чужак. Но если допустить, что Павла Алексеевича убил кто-то из своих, то вопросов меньше не становится.
У Лорейн разболелась голова, она потерла пальцами виски. Она сама запутала все еще больше, когда соврала, что не узнала мертвеца. Нужно рассказать Роберту! Только не сейчас.
Она позвала Дашу, которая уже дожидалась в коридоре, и велела сделать ванну. Сегодня горничная была на удивление молчаливой.
* * *
На похороны съехались все соседи. У Лорейн появилась новая возможность познакомиться с каждым из них, ведь на свадьбе все лица и фамилии слились в бесформенное пятно. Но на этот раз история грозила повториться. Бесконечно принимая соболезнования, Лорейн думала совсем о другом.
Почему она соврала? Почему не сказала Роберту, что неопознанный человек – помощник ее отца? Ответ был прост: ей подсознательно не хотелось, чтобы Роберт связал смерть Павла Алексеевича с ее семьей. Путешествие сблизило их, они только начали доверять друг другу, только стали по-настоящему мужем и женой. Лорейн боялась, что личность Эшли бросит тень на нее саму.
Конечно же, ее семья не смогла присутствовать сегодня. Лорейн написала письмо матери, а Роберт приложил официальное приглашение, но было очевидно, что это лишь формальность.
Когда батюшка закончил панихиду, наступило время прощания с Павлом Алексеевичем. Лорейн сама не заметила, как оказалась возле гроба. Взглянув на спокойное, но какое-то укоряющее лицо свекра, она остро почувствовала утрату. Кажется, только сейчас она поняла, что больше он не будет рассказывать ей о молодости и не назовет «милая Лора». Он всегда был добр к ней, всегда заботился о сыне так, как умел. А теперь они с Робертом остались совсем одни. На глазах выступили слезы и капнули на парадный костюм Павла Алексеевича.
Отойдя в сторону, Лорейн как сквозь пелену наблюдала, как остальные прощаются с другом и соседом. Обитатели поместья старались скрыть причину смерти графа Эрдмана, но слухи все равно расползлись, отдаваясь сейчас в тихих перешептываниях присутствующих. Все-таки полицейское расследование было делом из ряда вон выходящим. Впрочем, расследования особого и не провели: искали свидетелей, и кто-то из прислуги подтвердил, что в день перед убийством видел человека в таком же костюме в лесу, а потом у ворот поместья. Таким образом признали, что Павла Алексеевича убил неизвестный, который за свое преступление поплатился, а зачем он это сделал, в полицейском управлении уже не интересовались.
Роберт стоял с каменным лицом. На людях он не хотел показывать свою слабость. Лорейн не знала, чего ему это стоило.
Наконец прощание завершилось, гроб опустили в могилу и засыпали землей, а гости двинулись в дом. Лорейн сжала руку Роберта и шла рядом с ним, а он словно не замечал ничего вокруг.
Внезапно их нагнал Борис Вениаминов.
– Роберт, Лариса, примите мои глубочайшие соболезнования, – сказал он старательно печальным голосом.
Роберт лишь кивнул в ответ.
– Благодарю, – выдавила Лорейн.
– Понимаю, что сейчас не самое подходящее время, но ты дал мне от ворот поворот, поэтому… другого случая может не представиться. Можно поговорить с тобой с глазу на глаз? – уже менее официально поинтересовался Борис у Роберта.
Тот остановился и долго разглядывал лицо бывшего друга, но наконец произнес:
– Хорошо.
Выпустив его руку, Лорейн видела, как они отошли и скрылись в беседке. Что нужно Борису? Знает ли он что-то об убийстве Павла Алексеевича? Или тема разговора совершенно другая?
В доме Лорейн увидела накрытые столы и с какой-то тоской подумала, что нет особой разницы: похороны, свадьба или крещение детей. Все знакомые так же собираются, пьют, едят, обсуждают последние сплетни, через полчаса забывая, в честь чего устроен прием. Впрочем, может быть, в этом не было ничего особенного. Это просто жизнь. Но Лорейн казалось, что Павел Алексеевич заслужил чего-то большего.
Роберт вскоре вернулся, но, о чем он беседовал с Борисом, не рассказал. Он вообще был подавлен и молчалив, что и неудивительно. Лорейн не стала донимать его расспросами.
* * *
Утром, к ее удивлению, в столовой Роберт не появился. После завтрака Лорейн заглянула в его комнату, но там мужа тоже не оказалось. Сперва она решила, что он по старой привычке уехал на конную прогулку, но столкнулась в коридоре с Гришкой. Обычно Роберт брал его с собой.
– Где Роберт? – спросила она.
– Он, кажется, пошел к егерю, барыня, – пожал плечами тот.
Лорейн ощутила укол тревоги. Зачем ему понадобился Иван? Вопросов становилось все больше, а ответов – меньше.
Не зная, чем себя занять до его возвращения, Лорейн отправилась в библиотеку. Там, сидя в уютном зеленом кресле, она взяла в руки «Земли Приморья…». Сердце сжалось от тоски. Ведь это Павел Алексеевич показал ей книгу. Он так хотел, чтобы у них с Робертом все наладилось. И вот когда его желание сбылось…
Смахнув непрошеную слезу, она принялась перелистывать страницы. Названия мелькали перед глазами, вызывая теплые чувства, будто это ее старые друзья. Косуля, императорский тигр, лютик желтый, сердечник пурпуровый, багульник, жимолость… Пальцы замерли на случайной странице, и Лорейн углубилась в чтение:
«Воронец красноплодный получил свое название потому, что из его спелых ягод делают черную краску для одежды и прочные, стойкие к воде чернила. Отсюда и пошло «воронец» – вороной, черный…»
И вдруг в библиотеку ворвался Роберт. Его появление было так стремительно и неожиданно, что Лорейн выронила книгу.
Гневно сверкая глазами на раскрасневшемся лице, Роберт вскричал:
– Ты! Как ты могла!
Наклонившись, она подняла с пола труды Владимирова и растерянно произнесла:
– В чем дело, Роберт? О чем ты говоришь?
– Я все знаю! Борис рассказал мне! – процедил он.
– Рассказал что? – по-прежнему недоумевала Лорейн.
– Рассказал, чем вы с егерем Ждановым занимались тем утром в лесу! Он вас видел!
Роберт навис над ней, красный как рак. А Лорейн не могла поверить своим ушам. Она вскочила с кресла.
– Ты с ума сошел! И Борис тоже! Что за намеки? Мы с Иваном не делали ничего предосудительного!
Роберт вцепился пальцами в спинку кресла, словно собирался разорвать ее на части.
– Хочешь сказать, что не ходила с ним в лес? Что вы не перебирались через речку, чтобы вас не увидели?
Лорейн внезапно поняла, что он имеет в виду то утро, когда они с Иваном приносили тиграм жертву.
– Да, я ходила. Но это не то, что ты себе напридумывал! Мы оставляли жертву для тигров, чтобы они больше меня не тронули.
– Напридумывал?! – закричал он еще громче. – У меня есть свидетель! Борис все видел! И не морочь мне голову сказками о тиграх!
Щеки у Лорейн горели, ей не хватало воздуха. Как Роберт может обвинять ее в подобной низости! Особенно после их ночи в гроте.
– Если Борис в самом деле нас видел, то знает, что ничего не было между нами! Он попросту тебе лжет.
Лорейн помнила, что им с егерем чудилось чужое присутствие в лесу. Наверное, это и был подлец Вениаминов.
– Он просто хочет рассорить нас, – она потупилась и негромко добавила: – Роберт, мы с тобой провели вместе ночь… Разве ты не понял, что был моим единственным мужчиной?
Он подозрительно сузил глаза, но видно было, что запал поутих. Пройдясь перед ней туда-сюда, Роберт процедил:
– Может, и так, может, у вас все не зашло так далеко. Но не говори, что между вами ничего нет!