Он достал из внутреннего кармана пиджака небольшую фотокарточку и протянул ей. Лорейн взглянула на изображение.
С фотографии очень серьезно смотрела молодая женщина с высокой прической в модном платье с турнюром. К своему удивлению, Лорейн узнала в ней себя! Она помнила, как мать заставила ее нарядиться и как трудно было стоять неподвижно пятнадцать минут, пока делался снимок.
– Что это? – изумленно воззрилась она на Роберта.
– Твое фото! Я забрал его в сторожке егеря, – зло бросил он. – Он врал мне, что нашел его в книге. В книге! Откуда у деревенского мужика книги?
Роберт вскинул руки в жесте отчаяния. Пальцы Лорейн, держащие фото, дрожали. Зачем леснику ее фотокарточка? Неужели он в самом деле влюблен в нее?
Роберт впился в жену злобным взглядом.
– Я скажу тебе, откуда! Он украл книгу из кабинета моего отца! А заодно…
Он сделал рукой резкий взмах по шее.
Лорейн едва не задохнулась от ужаса.
– Ты думаешь…
– А тут и думать нечего! Пробрался в дом, чтобы добыть твое фото, тут-то его папа и застукал. Но Ивашка не хотел, чтобы кто-то знал о вашей интрижке, схватил, что под руку подвернулось и…
– Роберт, не сходи с ума! – выдавила Лорейн.
– Ты меня держишь за дурачка? – в его глазах в самом деле плескалось безумие. – Я знаю, кто был тот человек, которого нашли в лесу! Поверенный твоего отца, который тебя привез! Как ты могла не узнать его?! А может, это он украл для Жданова фото? Но вот незадача: повстречал в кабинете графа!
Лорейн отступила на шаг. Ей казалось, что стены дома сейчас обрушатся на нее.
– Это неправда! – замотала она головой.
– Может, ты и сама не знаешь, как все было, – Роберт обошел кресло, и Лорейн снова попятилась. – Но в любом из вариантов больше смысла, чем в случайном визите сумасшедшего, как написала в отчете полиция! Особенно, если вы с егерем действительно были влюблены.
Так больно ей еще не было! Роберт, тот самый Роберт, который целовал ее, держал за руку и защищал, теперь смотрит волком и бросает унизительные обвинения.
– Роберт, но ведь мы с тобой… Я люблю тебя.
– Да, уже целую неделю! – горько сказал он. – А что было до этого, мне неизвестно!
Слова у нее кончились.
– Как ты можешь… – выдавила она.
Но он лишь бросил на нее холодный, ничего не видящий взгляд.
Глаза наполнились слезами. Не в силах больше это выносить, Лорейн бросилась вон из библиотеки.
* * *
Она не разбирала дороги. Миновав коридор и лестницу, миновав переднюю и крыльцо, она бежала все дальше и дальше… Слезы застилали глаза. Ворота… Вперед по дороге… В лес…
Пусть лучше тигры растерзают ее, пусть она заблудится и никогда не сможет вернуться, чем снова видеть обжигающе холодный взгляд Роберта! Особенно теперь, когда она его…
Споткнувшись о корень, Лорейн упала. Руки уперлись в утоптанную тропинку. Подняв голову, она увидела, что впереди виднеется избушка егеря. Лорейн медленно поднялась и утерла слезы. Гнусные подозрения Роберта не имели ничего общего с действительностью, но сейчас Иван был, пожалуй, единственным человеком, которого она хотела бы видеть.
Отряхнувшись, она побрела к избушке.
Пришлось несколько раз постучать в дверь, прежде чем Лорейн поняла, что дома никого нет. Тогда она села на скамью под окном, прислонившись спиной к нагретому солнцем выцветшему дереву, и бессмысленно смотрела на лес.
Его тихие шорохи, щебетание птиц и запах трав немного успокоили ее. Роберт одумается. Борис со своими наветами застал его врасплох на похоронах отца, вот он и завелся. Лорейн была отвратительна мысль, что Иван может иметь какое-то отношение к гибели Павла Алексеевича. Но нужно узнать у него про фотокарточку. Тогда все разъяснится, так или иначе.
И либо все это странное, невероятное недоразумение, либо егерь влюблен в нее…
От этой мысли стало не по себе. Ведь Лорейн не хотела бы терять такого отличного напарника по лесным прогулкам. Может, она сама виновата, что позволяла себе излишнюю открытость? В конце концов, он лишь слуга, не мог же он надеяться на что-то. Немного придя в себя, Лорейн даже подумала, что ей не стоит оправдывать домыслы мужа (а может, и не только его!) и нужно поскорее возвращаться домой. Она даст Роберту время остыть, чтобы потом он выслушал ее.
Но не успела она встать со своего места, как из-за деревьев показался Иван Жданов. Он уверенно шагал через заросли, почти не производя шума. На его лице отражалась сосредоточенность, будто он выполнял важную задачу. Лорейн разглядела у него на поясе двух кроликов, а за плечом – ружье. Выйдя из леса на поляну, егерь заметил, что у него гости.
– Здоровьица, барыня! – нахмурился он. – Что привело вас ко мне? Без сопровождения…
Хотела бы Лорейн найти приемлемый ответ на этот вопрос! Ей даже почудился упрек в его словах. Она беспомощно открыла рот и снова закрыла.
Иван, видимо, что-то понял. Он нахмурился еще сильнее.
Подойдя к избушке, он толкнул дверь и сказал:
– Проходите, барыня. Выпьем чаю.
Почему-то эти простые слова вызвали новые слезы на глазах. Иван не задавал вопросов, но Лорейн чувствовала, что он на ее стороне. Даже не подумав возразить, она оказалась в жилище лесника.
Внутри было совсем мало места. Белоснежная печь занимала большую часть избы. У окна стоял выскобленный деревянный стол со скамьей. Шкаф для посуды, таз для умывания и прочие мелочи дополняли нехитрую обстановку. С печи свешивалась медвежья шкура, но больше охотничьих трофеев видно не было. На столе стояла масляная лампа, которую Иван убрал вниз. Он жестом предложил Лорейн присесть.
Опустившись на скамью, она наблюдала, как он разжигает огонь в печи. На этот раз он не стал разводить самовар, а взял небольшой медный чайник и вышел.
Она еще раз огляделась вокруг. Чисто и скромно. Егерь – очень аккуратный человек!
Вдруг на подоконнике она заметила книгу. Протянув руку, Лорейн взяла томик. «В. Л. Комаров. Флора Дальнего Востока». По коже пробежали мурашки. Неужели это та самая книга? Которую он украл вместе с фотографией? Она отдернула руку, будто могла обжечься.
Иван вернулся и поставил чайник греться, а сам принялся доставать из небольшого шкафчика посуду и угощение. Никто не произнес ни слова, пока кружки не наполнились коричневой жидкостью, пахнущей мятой.
Лорейн должна была спросить у него про книгу и фотокарточку, но язык не поворачивался. Ей страшно было узнать правду. Она бросала на егеря косые взгляды, пытаясь уловить зловещие признаки убийцы или скромность влюбленного.
Но Иван был таким же, как и всегда: простоватым, но в то же время полным достоинства и уверенности. Он задумчиво поглядывал на нее и молчал.
Сделав глоток обжигающего чая, Лорейн наконец решилась:
– К тебе Роберт утром приходил, да?
– Приходил, – коротко ответил он.
– Откуда у тебя моя фотография?
Егерь сосредоточенно смотрел в свою кружку без всякого выражения. И Лорейн успела мысленно отругать себя за вопрос. Не хватало еще, чтобы он признался ей в любви!
– Я, барыня, грамоте немного обучен. Вот и попросил у Павла Алексеича книгу. Там была ваша карточка.
Нахмурившись, он не поднимал глаз. Будто боялся, что Лорейн его в чем-то уличит. Она сглотнула.
– А Борис Вениаминов наплел ему гадости про нас, и Роберт думает…
В глазах защипало, и она умолкла, не в силах продолжить. Рыдать перед Иваном еще не хватало!
Он серьезно глянул на нее.
– Похоже, горе затуманило его разум. Сам не знает, что говорит.
– А я не знаю, как его переубедить! Он не слушает меня! – слова полились потоком.
Конечно, не с егерем говорить об этом, но Лорейн необходимо было с кем-то поговорить. Если бы был жив Павел Алексеевич, она пошла бы к нему.
– Он вообразил, что Павел Алексеевич погиб из-за меня! Из-за моей фотографии, будто ты или Эшли ее украли из кабинета и…
Внезапно до нее дошел смысл собственных слов. Если Роберт подозревает Ивана, то ему грозит опасность. Скорее всего Роберт выгонит егеря! А то и натравит полицию! Эта мысль напугала Лорейн. Внутри стало пусто. Кажется, она в самом деле к нему привязалась.