– Вы предпочитаете уединение и тишину?
Он еле слышно хмыкнул.
– Если честно, то я толком не знаю, что предпочитаю. Проще сказать, что я не люблю, – Берган поймал мой требовательный взгляд. – Вам серьёзно это интересно? Извольте, только не говорите потом, что полностью во мне разочаровались. Я совершенно не понимаю современную живопись, да и к прочему искусству равнодушен. Все эти выставки, картинные галереи и тому подобное оставляют лишь досаду от впустую потраченного времени. Не терплю художественной литературы. На кой ляд нужны романы, где всё, от первого до последнего слова – вымысел? То же самое относится к театру, неважно, драму там ставят, оперу или мюзикл. Ещё я ненавижу всякую публичность, шумиху вокруг известных персон, желание журналистов копаться в личной жизни и всевозможные светские приёмы. Хуже них лишь балы, где я должен не просто присутствовать, а непременно танцевать.
– Вы не умеете танцевать? – не удержалась и спросила я.
– Умею. Меня учили. Но это не значит, что я получаю от этого удовольствие.
– А какой университет вы заканчивали?
Последовала долгая пауза.
– Со мной занимались лучшие преподаватели Кергара по программам сразу нескольких высших образовательных учреждений, – наконец ответил Берган. – В результате я получил несколько дипломов, в том числе и государственного университета Грасора. Предугадывая ваш следующий вопрос, я честно сдавал общие экзамены под чужим именем, никаких поблажек. Отец не допустил бы подтасовок.
– Я и не сомневалась, – выдохнула обиженно.
– Славно, что хотя бы вы.
Император ещё чуть-чуть откинулся назад. Ровный ход машины расслаблял, убаюкивал. Однообразные зелёные изгороди по сторонам подталкивали прикрыть глаза. Я так и поступила – всего на секунду! А когда очнулась, поняла, что Берган спит. В неудобной позе, уронив голову на грудь.
Будь я действительно подкуплена, один точный удар кинжала – и власть в Кергаре перешла бы Юнешу Рениру.
Глава 7
Я замерла, стараясь не шевелиться. Что-то подсказывало мне, что от малейшего движения император проснётся. Когда человек настолько вымотан, о крепком здоровом сне нет и речи. Тем временем машина сбавила ход. Дорогу преградили чугунные ворота, длинные створки которых неожиданно легко и бесшумно отошли в стороны. Дальше мы покатили по гравийной дорожке. Я испугалась, что усилившийся шум от колёс разбудит Бергана, но, к счастью, этого не произошло. Водитель на секунду оглянулся и улыбнулся. Он ни о чём не стал спрашивать – снизил скорость и поехал дальше.
Тот, кто планировал поместье, был настоящим гением. Он максимально использовал природные перепады высоты: с дороги, проложенной по гребню холма, открывались прекрасные виды на парк. Пейзаж казался естественным, хотя сочетание разных пород деревьев точно было делом человеческих рук. Тёмно-голубая, сизая хвоя елей – ведь елей же? – выгодно оттенялась светлой листвой развесистых великанов. Многие деревья уже начали желтеть, на траве яркими пятнышками выделялись опавшие листья. В просвете между стволами проплыл дом с белоснежными колоннами, я успела заметить лишь широкий портик с треугольным фронтоном.
Здесь стояла удивительная тишина. Мотор кабриолета работал почти беззвучно, лёгкий ветерок застревал в кронах. Я впервые вдохнула воздух Кергара без городских примесей – чистый, свежий и чуточку горьковатый. Запахи были незнакомые, чужие, но я не могла назвать их неприятными. Одно то, что меня окружали деревья – настоящие вековые исполины! – наполняло восторгом. Сады на Яроу воспринимались совершенно иначе. Разница как между декоративными рыбками в аквариуме и стаей китов в океане. В первом случае – искусственная красота, во втором – свобода и стихия. Пусть эти гиганты полторы сотни лет назад сажала чья-то рука, дальше они сами тянулись к небу.
Машина ползла медленно-медленно – водитель объезжал поместье по кругу. Затем дорога спустилась ниже, теперь с одной стороны возвышался пологий склон. Тишину разбавил птичий щебет. Самих птиц я не видела – лишь слышала их негромкую перекличку в ветвях. Над головой нависали ветви, солнце мелькало сквозь тающее в золоте кружево крон. Я осторожно разглядывала Бергана. Императора, чужака, северянина, без пяти минут мужа, которого должна буду уважать и слушаться всю свою жизнь.
«Не относитесь к супругу словно к врагу, – вспомнила я слова наставницы. – Пусть вам кажется, что он не самый подходящий вам человек, и даже в том случае, когда так оно и есть. Помните: предубеждение и обида в конечном итоге обернутся против вас. И ни в коем случае не пытайтесь изображать чувства, которых вы не испытываете. Притворство разрушает душу. В отношениях важна искренность. Старайтесь зацепиться за то, что вызывает в вас симпатию – доброту, щедрость, весёлый нрав. Вам приспособиться проще, чем мужчине. Женщины гибче, выносливее, легче принимают реальность. Тратьте силы не на бессмысленные сожаления, а на создание доверия и приязни».
За что зацепиться мне? Пока я могу поставить в плюс Бергану лишь молодость и привлекательность. Но внешности слишком мало для привязанности. Нужно хоть что-то ещё, кроме этих красиво очерченных губ, острых ресниц, горбинки на тонком носу, изящной линии подбородка, непривычно тёмных волос. Он горд, упрям и вспыльчив, последнее плохо сочетается с напускной холодностью. Излишне прямолинеен и резок, свидетельство чему объявленная война островам. Но та же война доказала, что Берган Ренир умеет признавать свои ошибки.
Беда в том, что сама я недостаточно интересная. Будь на моём месте Лиара, Берган был бы не прочь сблизиться с женой. Испытывал бы к ней влечение… наверное. Может, с ним и впрямь что-то не так? Я покосилась туда, куда приличные девушки точно не смотрят, словно сквозь плотную ткань брюк собиралась определить степень годности. Щёки обожгло от одних мыслей. Глупая Ия! О чём ты думаешь?! Он император. Император. А ещё парень и твой почти муж. И нет ничего плохого в том, что тебе любопытно – как это будет… с ним. В страшные картинки, нарисованные сестрой, я верить не хотела. Берган не такой. Просто он несёт непосильную ношу и устаёт. Вон какие тени под глазами!
Машина вдруг остановилась. Водитель повернулся ко мне.
– Лоу Илайя, – прошептал он. – Я не получал указаний, но помню, что в полдень у Его Величества ежедневное совещание. Сейчас без четверти двенадцать, до дворца нам ехать пятнадцать минут. Какие ваши распоряжения?
– Это совещание, – я тоже понизила голос до минимума. – Насколько оно важное?
– Я всего лишь охранник и водитель. Деми́н Бору́ш, к вашим услугам, лоу, – молодой человек солнечно улыбнулся. – Судить о важности государственных вопросов не возьмусь. Смею лишь заметить, что Его Величество Валсар, светлая ему память, проводил подобные совещания раз