— Во сколько?
— В девять пятнадцать. Прилечу московским рейсом.
— Договорились, брат! — пообещал Гриша. — А какая будет программа? По ресторанам или по девочкам?
Орешкин был верен самому себе. Но мне пришлось его расстроить.
— По приключениям, — сказал я. — Но с ресторанами можно попробовать совместить. И я прилечу не один, со мной будут Артур и Влад, так что машина понадобится вместительная.
— Влад⁈ — радостно воскликнул Орешкин. — Супер! Вот вы с Артуром и приключайтесь, сколько влезет, а мы с Владом по бабам рванём!
— Рванёте, рванёте, ты главное — не забудь вечером в аэропорт приехать.
— Да я только об этом и буду теперь весь день думать, брат! — радостно сообщил Орешкин. — У меня здесь тоска зелёная, и тут ты звонишь с такими новостями. Да я за час приеду в аэропорт! До встречи!
— До встречи! — сказал я и положил трубку.
И едва я её положил, у меня возникло ощущение, что я делаю что-то неправильно. Приехала не просто комиссия — приехала Аня. И я не знал, с какой целью, но почему-то был уверен, что дело не в обычной проверке завода. А я собирался провести с ней три часа и улететь во Францию.
Но с другой стороны, мне нужно было допросить Петю Сибирского. Я просто должен был это сделать, чтобы хоть немного разобраться в происходящем. Как же неудачно всё это выпало на один день — просто невероятное совпадение.
Я посмотрел на часы — они показывали без десяти двенадцать. Аня должна была приехать с минуты на минуту. Нужно было что-то решать: или звонить Артуру и переносить сегодняшний рейс и, соответственно, спецоперацию по задержанию Пети на завтра, или звонить Владу и говорить ему, чтобы ровно в семнадцать ноль-ноль был в аэропорту с паспортом.
Да уж, непростая задача. Я достал телефон, повертел его в руках. Надо было принимать решение. Почему-то интуиция в этот раз вообще молчала — видимо, оба эти дела были мне нужны. А на автомате нажал на одну из кнопок телефона, при этом активировался дисплей, и я увидел на нём последний номер, с которого мне звонили — номер Артура. Что ж, будем считать это знаком — я нажал кнопку вызова. Вместо ожидаемых гудков, робот сообщил мне, что абонент недоступен.
Возможно, это тоже был знак, но я всё же набрал прошлый номер Артура, который он мне оставлял для важных звонков, но он был отключён. Значит, надо было звонить Владу, а то не хватало ещё его не найти до вечера. Друг, конечно, до шести должен быть на рынке, но мало ли что может случиться.
Но тем не менее я сначала ещё раз набрал номер Артура — тот, с которого он звонил сегодня, вдруг он минуту назад был недоступен лишь потому, что ехал в лифте. Но и в этот раз робот сказал, что абонент вне доступа.
А пока я совершал эти попытки дозвониться, голова моя окончательно прояснилась, и я понял, как следует поступить в сложившейся ситуации. Первым делом надо вызвонить Влада. Пусть готовится ехать к пяти в аэропорт. Если что отменю, а в крайнем случае прокатится туда-обратно, с него не убудет. Но лучше, если что отменить поездку в последний момент и сообщить об этом другу, чем в последний момент его искать и говорить, что нам надо лететь во Францию.
Вторым делом надо дождаться Аню и поговорить с ней, прояснить ситуацию. И по итогам этого разговора уже принять решение: лечу я вечером куда-то или нет. В принципе план меня устроил, хотя я и не представлял, что говорить Артуру, если я всё же решу не лететь. Но проблемы стоило решать по мере их поступления. Поэтому я взял телефон и набрал номер Влада:
— Привет, Гарик! — почти сразу же раздалось из динамика. — Как там ваша комиссия? Приехала?
— Пока нет, ждём с минуты на минуту, — ответил я. — У меня к тебе дело есть. Личное.
— Слушаю.
— Сегодня в пять часов вечера подъезжай в аэропорт. Оденься для путешествия, возьми с собой удобную одежду для возможной драки и, разумеется, паспорт — без него в самолёт не пустят.
— Понял, — совершенно спокойно, словно речь шла о какой-то мелочи, произнёс друг. — В семнадцать ноль-ноль буду в аэропорту.
— До встречи! — сказал я, сбросил звонок и подумал, как удобно, что в этом мире подданным Российской империи не нужны визы для поездок во Францию и в большинство европейских стран.
Теперь можно было ждать комиссию в лице княгини Васильевой и полностью на этом сконцентрироваться. И попробовать-таки выпить горячего кофе. Однако ждать пришлось недолго: не успел я позвонить Оксане, чтобы попросить сделать кофе, как мне позвонил охранник с центральных ворот и сообщил, что приехал Куликов, а с ним и комиссия.
Решив в этот день больше вообще не предпринимать попыток выпить горячего кофе, я покинул кабинет и направился встречать уважаемую комиссию. Если бы приехал кто-то другой, то я бы никуда не пошёл, а остался ждать у себя в кабинете. Всё же я здесь главный, и отвечаю не только за связи с общественностью, а вообще за всё. И не пристало мне бежать встречать комиссию у ворот. Но я шёл встречать не княгиню Васильеву — грозного аудитора министерства обороны, а свою Аню. Точнее, уже не мою, но всё же Аню.
Примерно на полпути к воротам, я заметил, как мне навстречу в окружении Румянцева, Куликова, отца и почему-то Артёма Ивановича идёт человек-комиссия. Выглядела княгиня Васильева под стать тому, что о ней говорил Ярослав Данилович — шла и смотрела по сторонам таким взглядом, словно перед ней стояла задача найти на территории завода что-то запрещённое.
Но как же она при этом была хороша: строгий, деловой костюм — пиджак, подчёркивающий роскошную фигуру и довольно короткая юбка; безупречный макияж на красивом благородном лице; идеальная уложенные волосы, невероятно лёгкая походка, горящие глаза и взгляд, который, казалось, смотрел тебе прямо в душу. Это был не аудитор министерства обороны, это было само воплощение сексуальности. Правда, только я мог это разглядеть, так как смотрел на женщину, с которой провёл не одну горячую ночь. Остальные видели в Ане лишь грозного проверяющего.
Когда мы