Аня снова вздохнула, покачала головой и неожиданно спросила:
— Как зовут твою девушку?
— Настя, — ответил я. — А что?
— Ты знаешь, что сильные лекари могут видеть чистую природу человека?
— Слышал про это, но особого значения никогда не придавал.
— Немногим даётся такой дар, но мне он доступен. Я вижу саму суть человека, его истинную сущность, без всего того, что он сам осознанно или неосознанно на себя навешивает. Неважно, в каком настроении человек находится и какие у него помыслы — я вижу его, как принято говорить, насквозь. Я могу, дотронувшись до человека, определить, кто передо мной: подлец и обманщик или честный и порядочный человек. Этот дар очень мне помогает, когда я езжу с проверками.
— К чему ты это всё говоришь? — поинтересовался я.
Аня грустно усмехнулась и произнесла:
— Кстати, ты для меня в этом плане закрыт. Я такое вижу первый раз. И этим ты тоже меня притягиваешь, как всё неизвестное. С тобой не знаешь, чего ожидать, а это, надо признаться, заводит. Но речь сейчас не о тебе, а о твоей девушке. Я ведь не просто так взяла её за руку.
— Это я сразу понял.
— Она меня поразила. Это удивительно светлый и добрый человек, я давно таких не встречала. Просто невероятной чистоты человек. И ещё она очень тебя любит. Будь на её месте любая другая, я бы за тебя поборолась. Но с ней я соперничать не буду. И хоть мне немного больно об этом говорить, я всё же скажу: ты даже не представляешь, Игорь, как сильно тебе повезло. Не потеряй её! Береги!
Аня снова усмехнулась, посмотрела на меня полными грусти глазами, а потом резко стала очень серьёзной, и передо мной вновь предстала Анна Леонидовна — сильная, суровая, уверенная в себе княгиня.
— Наши отношения — это, конечно, важно, — сказала она. — Но страна должна получать гаубицы вовремя. И стволы для них в том числе. Почему вы не смогли подготовить завод к выпуску стволов? Что помешало?
Умела княгиня Васильева удивить — а аж растерялся от такой резкой смены темы.
— Что помешало? — повторила свой вопрос Аня. — Что у вас случилось? Не успели запустить линию?
— Да всё мы успели, — ответил я. — Даже хотели сегодня тебе, ну то есть, тому, кто приедет из министерства, показать уже готовую продукцию — первые стволы. Но нас два поставщика подвели с сырьём, и нам просто не из чего было эти стволы делать. А линия готова.
— Кто именно и как тебя подвёл?
Я вкратце описал ситуацию, Аня осуждающе покачала головой и уточнила:
— То есть, Демидовский завод, зная, что это сырьё для заказа министерства обороны, прислал ствольные заготовки низкого качества, из которых хороший ствол для гаубицы сделать просто невозможно?
— Да, — ответил я. — А Кузнецкий комбинат вообще не прислал.
— Вообще не прислал — это не преступление. Это форс-мажор! — заметила Аня. — Тоже не самая приятная штука, но тут хотя бы нет обмана. Конечно, если задержка такой поставки срывает производство чего-то очень важного и срочного для нужд страны, то там можно вести разговор о диверсии. При желании это можно квалифицировать даже как государственную измену, но в твоей ситуации это всё же форс-мажор. А вот поставить сталь неподходящего качества, зная, что из неё будут сделаны стволы для гаубиц — это уже серьёзное преступление!
— Ну, может, они были уверены, что стволы из этого не сделать, — предположил я. — Потому как это действительно так.
— Это уже трибунал решит: в чём они были уверены! — отрезала Аня.
Мне аж страшновато стало. Причём не от слов, а от того, каким тоном княгиня Васильева их произнесла. И я тут же вспомнил, как в своё время испугался ректор академии, когда она пригрозила разобраться с нарушениями. Теперь понятно, почему испугался. И судя по тому, что мне сообщили утром, Анна Леонидовна с нарушениями разобралась-таки. Удивительная она всё же женщина. Достойная восхищения. И как же мне хотелось знать, что её связывает с Сибирским князем.
— Дай команду подготовить для меня копии всех документов по этой поставке, — сказала тем временем Аня. — По обеим поставкам. По той, что сорвалась — тоже. Вообще все: от контрактов до накладных. И все деловые переписки. И пусть не тянут и пришлют мне их факсом сегодня же. Вот на этот номер!
Аня достала из сумочки и протянула мне визитку. Я взял её.
— С Кузнецким комбинатом я тоже поговорю, — пообещала Аня. — Срывая поставку для подрядчика министерства обороны, он срывает заказ министерства обороны. Видимо, там забыли, что это такое и что за это бывает. А как получите нормальные ствольные заготовки, делайте заказ и присылайте в Москву. Я в отчёте укажу, что здесь, на заводе, всё нормально, признаков коррупции я не заметила, и вам можно отдавать заказ, если пробную партию признают подходящей по качеству.
— Буду тебе благодарен, — сказал я.
— Игорь, я это сделаю не только для тебя, но ещё и для тех людей, которым ты вернул работу. Я собрала всю информацию по твоему заводу и знаю, что с ним происходило в последний год. На визитке есть мой личный номер. Если ещё возникнут проблемы с министерством обороны или с заказами для него, сразу звони мне, не стесняйся. Я умею отделять работу от личного, думаю, ты это уже понял. А теперь, если у тебя ко мне нет вопросов, то будь любезен, дай мне водителя. У меня есть ещё шанс попасть на трёхчасовой московский рейс. Неохота до шести торчать в аэропорту.
— Есть один вопрос, но он к заводу не относится. Мне очень хочется знать, что ты делала в Монте-Карло.
— А мне очень хочется знать, как ты победил, — парировала Аня. — Но мы же не задаём друг другу вопросы, на которые не получим ответа?
— Не задаём, — согласился я.
— Вот и славно. Вызывай водителя!
Я вызвал Романа, проводил Аню до машины, и она уехала. После нашего выяснения отношений и, учитывая, что за нашим расставанием со стороны наблюдало около десяти человек, попрощались мы очень официально.
Когда машина скрылась за воротами, ко мне сразу же быстро подошли отец,