— Почему она уехала? — чуть ли не с ужасом в голосе спросил Ярослав Данилович. — Что случилось?
— Ничего не случилось, — ответил я. — Всё нормально.
— А как же смотреть завод?
— Анна Леонидовна посмотрела медпункт, он её впечатлил, и она поверила мне, что всё остальное на таком же высоком уровне.
— А что со стволами? — спросил отец. — Что ты ей сказал?
— Сказал правду. И мы договорились, что как будет готовая пробная партия, мы пришлём её в Москву на проверку.
— Вот прям так и договорились? — удивился Куликов.
— А почему мы должны были не договориться? — ответил я. — Стране нужны гаубицы, а мы можем помочь их сделать, изготовив хорошие стволы. То, что нас подвёл поставщик, не наша вина.
— Удивительно! — воскликнул Румянцев. — Договорился с Васильевой.
— Анна Леонидовна — очень умная и порядочная женщина. Не стоит верить тем слухам, что распространяют про неё недоброжелатели.
— Не стоит, — согласился Ярослав Данилович.
— И ещё! — сказал я. — Мне сегодня нужно будет вечером вылететь в Москву. Вернусь через два-три дня.
— К твоему приезду мы постараемся найти нового поставщика, — пообещал Куликов.
— Нет, до моего приезда ничего не делайте. Приеду — сам разберусь с этими двумя. А сейчас с вашего разрешения я пойду к себе, а то что-то устал от общения с высокой комиссией.
В кабинете я просидел до возвращения Романа. Настроение было ужасное. Я, конечно, радовался, что мы сохранили шанс на заключение контракта с министерством обороны, но мне очень не нравилось, каким способом это произошло. А ещё я прекрасно понимал, что нам на самом деле очень повезло, ведь если бы приехала не Аня, а обычная комиссия, вряд ли она стала бы входить в наше положение.
Но повезло раз, может повезти второй, но везение не бесконечно. Нас хотят сожрать — этот факт отрицать глупо. И если у наших врагов не получилось сделать это сейчас, то это не значит, что они потерпят неудачу в следующий раз. А он будет — этот раз, здесь можно даже не сомневаться. И глупо просто ждать, когда это произойдёт — надо сделать всё от нас возможное, чтобы не произошло. Надо играть на опережение, надо самим бить нашего врага. Но чтобы его бить, надо сначала выяснить, кто это.
В этом свете поездка во Францию обнадёживала: хоть что-то Петя Сибирский точно должен знать. Возможно, он расскажет, что Аня делала в Монте-Карло, потому как этот момент меня очень уж смущал. Как и приезд её сюда. Странно это всё. С одной стороны, вроде бы и логично: случайно встретила меня на турнире, потом навела справки и узнала, что у меня проблемы, затем прилетела в Екатеринбург, чтобы мне помочь. Но с другой — очень уж странно.
Я, конечно, верю, что Аня испытывает ко мне определённые чувства, и всё это не игра во влюблённость. Хотя и не любовь — это тоже понятно. Но речь сейчас о другом. Две встречи за три месяца и обе при очень необычных обстоятельствах. Ну не бывает таких совпадений, а если они случаются, то это, скорее всего, не совсем совпадения.
Но, конечно, в первую очередь я рассчитывал, что Петя назовёт мне имя моего главного врага — того, что организовал покушение на меня. Или хотя бы имя того, кто знает имя главного врага. Петя однозначно владеет этой информацией, и я её из него выспрошу. А если не выспрошу, то выбью — тут уже выбор будет за ним.
Узнаю имя врага и буду бить на опережение, по опыту прошлой жизни я знаю, что этот способ работает лучше всего. Да и с журналистами надо обязательно решать по возвращении из Франции. Это тоже не дело — чтобы кто-то поливал меня грязью на весь город.
Перед отъездом с завода я заскочил в медпункт, предупредить Настю, что уезжаю. Едва я вошёл к ней в кабинет, как она выпалила:
— Игорь, прости, пожалуйста, что так вышло! Я думала, ты один пришёл.
— Всё нормально, не переживай, — ответил я.
— Что это была за женщина?
— А что? — осторожно поинтересовался я, так как меня немного насторожил этот вопрос.
— У неё такой сильный лекарский дар, я такого ещё ни разу не встречала, — пояснила Настя. — Даже у ректора нашей академии дар слабее, а он светило.
На душе у меня сразу отлегло, а то я уж испугался, что Настя почуяла что-то неладное. Было бы обидно, учитывая, что между мной и Аней больше ничего нет.
— А ты умеешь определять величину дара? — спросил я.
— Определять нет, чувствовать могу. И не величину самого дара, а то, как он на меня воздействует. Когда эта женщина взяла меня за руку, я ощутила, будто у неё внутри целый океан лекарской силы, по сравнению с которым, мой дар — небольшой ручеёк.
— В океане тонут корабли, а ручеёк даёт уставшему путнику напиться, — заметил я. — Это княгиня Васильева — аудитор министерства обороны. Она старше, у неё больше опыта. Со временем ты станешь намного сильнее её.
Затем я перевёл разговор на тему моего отъезда, пообещал вернуться поскорее, поцеловал свою девушку и поехал домой — времени было впритык, а мне нужно ещё забрать паспорт и переодеться.
В аэропорт я приехал вовремя. Влад уже был там и не то чтобы выглядел взволнованным, но некоторое напряжение в нём я заметил сразу.
— Что случилось, Гарик? — спросил друг, пожимая мне руку в качестве молчаливого приветствия.
— Ничего не случилось, просто нужна твоя помощь, — ответил я.
— Ну если это в моих силах, то я всегда готов, ты же знаешь. А что конкретно надо?
— В нашей развлекательной программе два отделения, — сказал я. — Первое обязательное. Помнишь Петра Петровича?
— Такого не забудешь, — нахмурившись, произнёс Влад.
— Он сильно накосячил перед серьёзными людьми, в том числе и передо мной. А сейчас прячется во Франции, и мне надо с ним поговорить.
— Мы его будем искать по всей Франции, или ты знаешь, где именно он прячется?
— Петю уже нашли. Наша задача — вытащить его из укрытия и допросить с пристрастием.
— А мы вдвоём справимся?
— С нами будет мой хороший товарищ, который всё это