За этими раздумьями я не заметил, как пролетело полтора часа. Звук будильника на телефоне вернул меня к реальности. Я быстро отключил будильник и набрал номер Ани.
— Ты где? — спросила она после того, как мы обменялись приветствиями.
— Сижу на лавочке на Пречистенской набережной, — ответил я. — Любуюсь на Крымский мост.
— Так… — княгиня Васильева выдержала небольшую паузу, видимо, прикидывая, как лучше поступить. — Иди к мосту, перед ним поверни направо и направляйся в сторону Зубовского бульвара. Почти сразу увидишь Императорский лицей, после него сверни направо, на Остоженку. И жди меня там. Через двадцать минут подъеду.
Аня сбросила звонок, даже не дождавшись моего ответа. Я поднялся с лавочки, убрал телефон в карман и направился в сторону моста.
К Императорскому лицею я подошёл заранее, минут пять постоял, глядя на несущиеся по Остоженке машины, а в назначенное время, чуть ли не секунда в секунду, возле меня остановился огромный представительский автомобиль с затемнёнными стёклами и номерами Министерства обороны — практически лимузин. Тут же открылось окно задней двери, и оттуда донёсся голос Ани:
— Садись!
Я быстро открыл дверь и запрыгнул в салон.
Неплохо. Настоящий лимузин, хоть и не очень большой. Широкие удобные кресла, перегородка между водителем и пассажирами — всё как положено. Ну разве что мини-бара не было видно.
И Аня под стать всему этому. Даже в строгом тёмно-синем брючном костюме и с минимумом макияжа на лице она не походила на чиновницу Министерства обороны. Рядом со мной сидела княгиня. Роскошный, отделанный кожей и красным деревом салон лимузина играли свою немаловажную роль в моём восприятии Васильевой в первую очередь именно в этом качестве.
— Что у тебя случилось, рассказывай! — произнесла Аня, едва я устроился на сидении.
— А куда мы едем? — поинтересовался я, прежде чем начинать свой рассказ.
— Никуда. У меня есть всего пятнадцать минут на то, чтобы поговорить.
Нечто подобное я уже сегодня слышал, и было не очень приятно услышать это второй раз.
— Всего пятнадцать минут? — переспросил я. — Если ты сейчас сильно занята, я могу подождать до вечера.
— Игорь, ты телевизор смотришь? — спросила Аня. — Ты, вообще, знаешь, что в стране происходит?
А вот теперь уже полное дежавю, у меня аж неприятный холодок по спине пробежал — показалось, что ко мне сейчас Уральский князь обратился.
— Я смотрю телевизор, — ответил я. — Если ты так занята, то необязательно было…
— Игорь! — перебила меня Аня. — Я понимаю, что у тебя возникли какие-то проблемы, и очень хочу тебе помочь, но у меня критически мало времени. Поэтому давай ближе к делу.
Коротко, ясно и понятно. Что ж, видимо, у них здесь в Москве действительно все на ушах стоят из-за последних событий, и нам, глядя с периферии, многого просто не понять. Ну а коли так, то спасибо, что даже пятнадцать минут выделила.
Я вкратце, стараясь, не уходить в эмоции, описал Ане ситуацию. Она внимательно меня выслушала, какое-то время молчала, задумавшись, а потом сказала:
— Соглашайся, но без конкретики. Ничего пока не подписывай.
— И как ты себе это представляешь? — спросил я.
— Тяни время, торгуйся, обсуждай условия, главное — ничего не подписывай.
— Но мне до пятницы дали время.
— Придумай что-нибудь, скажи, что отцу стало плохо с сердцем и он не может ничего подписать. Только не конфликтуй, просто тяни время.
— И как долго?
— Не знаю. Не могу точно сказать.
Охренеть, конечно, совет — тяни время. А какой в этом смысл? Что я от этого выиграю?
— А ты можешь хотя бы сказать, зачем мне это делать? — спросил я.
— Могу, — ответила Аня. — Мне нужно время.
— Для чего?
— Чтобы помочь тебе.
Прозвучало красиво. Но как-то неискренне. Не знаю почему, ну вот сложилось у меня такое впечатление. Что-то Аня мутит. Однозначно мутит. Но вот что? И как бы моя ситуация ни ухудшилась, если я слепо последую такому совету.
Княгиня Васильева, конечно, выручила меня с заказами от Министерства обороны, но, если уж быть откровенным, я не знал, кому она тогда помогала: мне или сибирякам. Но если им, то почему она сейчас советует тянуть время? Или это хитрый ход, чтобы сделать вид, будто она на моей стороне, а главное в её совете — соглашайся?
В общем, всё было слишком запутано, и мотивов Ани я пока понять не мог. Как не мог понять, на чьей она всё же стороне. И возможно, этот момент стоило прояснить прямо сейчас. В конце концов, почему бы и нет?
— Ты же понимаешь, если я соглашусь, то отыграть назад будет уже сложно, — сказал я. — И в целом я готов отдать половину завода, я даже весь завод готов отдать на определённых условиях, если у меня не останется шансов его удержать, но прежде я хочу узнать одну вещь.
— Какую? — уточнила моя собеседница.
— Ты с Сибирским князем заодно?
Такого прямого вопроса Аня не ожидала, и я заметил, что она растерялась. Впрочем, она своих эмоций особо и не скрывала. Но довольно быстро княгиня Васильева взяла себя в руки и сказала:
— С чего ты это решил?
— Выделенного тобой для меня времени явно не хватит, чтобы я смог подробно рассказать о причинах, подтолкнувших меня к такому выводу, а вкратце объяснить не получится. Поэтому просто ответь на мой вопрос, если можешь.
— Нет, я с ним не заодно, — сухо и довольно холодно произнесла Аня. — Ещё вопросы есть?
— Как я узнаю, что больше не надо тянуть время?
— Ты узнаешь.
Похоже, наш разговор зашёл в тупик, и стоило прощаться. Но я не мог не затронуть ещё одну тему.
— Я должен тебе сказать, что Сибирский князь знает… — я осёкся и посмотрел на водителя, хоть между нами и была перегородка, но мало ли.
— Что знает?
— Ну…
— Про наши отношения? — Аня усмехнулась. — Ну и пусть знает. Кто-то из академии, значит, заметил и разболтал, а там уже слух пошёл — не остановишь. Ты боишься, что