Замечаю, как в сторону заветной 305 комнаты идет Катя. После того раза мы с ней еще не пересекались. Надо, наверно, объясниться, почему я ушел ночью. Или не надо?
— Привет, — сказал я. Что-что, а поздороваться надо.
Она обратила на меня внимание и посмотрела холодным взглядом, как бы презирая и игнорируя одновременно. Потом молча зашла в комнату и сильно захлопнула дверь.
В принципе, меня предупреждали. Неприятно, конечно, но теперь я понимаю, каково тем, кого «поматросили и бросили».
С той лишь разницей, что мне плевать. После пары лет застоя небольшой движ полезен. Это вам любой врач скажет.
****************************************************************
Больше ничего примечательного не произошло, и я спокойно уснул в гордом одиночестве. «Дела» моих соседей-горемык затянулись, скорее всего.
Зато утром они были на месте. Не успел я глаза раскрыть, а оба уже делают зарядку. Все, как любят физруки: наклон под прямым углом, руки тянутся к носкам.
— Доброе утро! — хором, громко и четко проговорили они.
— Дбр утр, — промямлил я в ответ что-то несуразное.
И пошел умывать лицо. Холодной водой, ибо так быстрее проснешься.
По пути в универ выясняется, что физра у нас на второй паре.
— А первой что? — интересуюсь.
— Ничего, — сказал Электроник.
— А нафига мы тогда премся заранее?
Парни посмотрели на меня как на умалишенного.
— Сегодня в столовой будут бутерброды с колбасой. И апельсиновый сок. Не знаю, как у вас в Литве, а у нас это ДИ-ФИ-ЦИТ! — последнее слово сосед произнес громче других и по слогам.
— Поняяяятно. Согласен, упускать такое не стоит.
************************************************************
Про советскую колбасу я слышал только то, что ее вроде как делали из бумаги. Из-за этого ожидания были не самые лучшие. Один раз в детстве на эмоциях съел тетрадный листок со стихотворением собственного сочинения. Вкус мокрой бумаги навсегда отпечатался в памяти.
Но тут колбаса оказалась вполне себе сносной. Апельсиновый сок, в свою очередь, оказался не фонтан, но пить можно.
— А ты в курсе, что мы в числе счастливчиков? — спросил между делом Шурик.
— В каком плане?
— Что у нас колбасу иногда дают. В Москве, Минске и у нас. Мы ж филиал столичного института, вот и перепадает иногда.
— Понятно, — отвечаю я. Да, мама рассказывала что-то такое. Это помним.
Кроме нас в столовой было еще несколько компаний, занявших столики на разных концах зала. Ребята о чем-то болтали, периодически косясь по сторонам. Видимо, обсуждали таких же, как они, нетерпеливых до дефицитных деликатесов. Или выискивали знакомые лица?
— Ладно, доели и пошли, — сказал Электроник, — Подождем у раздевалок и займем их сразу, как предыдущие выйдут.
— Резонно, погнали, — мы с Шуриком были только за. Куда приятнее переодеваться без лишних глаз. Это не брезгливость, а банальный комфорт.
Нам повезло: никого не было. По пути в раздевалку нам попался физрук Александр Николаевич, крепкий мужчина лет 50-ти на вид. Соседи объяснили, что в прошлом он профессионально занимался волейболом, но проблемы с коленом заставили его завязать с игрой. Прозаично.
А главное, опять всплыл волейбол. Последние надежды на хоть какую-то альтернативу рухнули окончательно.
Прозвенел звонок, и уже спустя минуту в раздевалку начали заходить ребята. Сначала я сидел и здоровался с ними, а потом решил, что не хочу разглядывать полуголых парней, и вышел в коридор.
И лучше бы я этого не делал.
Из женской раздевалки буквально выпорхнула Света. Свои красивые светлые волосы она собрала в хвост (обожаю эту прическу), короткие шортики подчеркивали всю красоту ее тела, а футболка сидела, что называется, по фигуре.
Я буквально залип, разглядывая ее. Сложно было это не заметить.
— Привет, Модест, — с улыбкой сказала Света и помахала мне рукой.
— П-п-п-привет, — ответ дался мне с большим трудом. Сбитое дыхание, увлеченный взгляд и внезапный приступ эрекции буквально лишили меня возможности нормально разговаривать.
А потом мне стало стыдно. И перед ней, и перед собой. Стою такой, простите, с выпирающим стояком, смотрю на женские прелести, будто бы не стесняясь. От греха подальше перевел взгляд на стену, но неловкости на этом не закончились.
Света подошла ко мне.
— А чего ты тут стоишь?
— Да вот, переоделся, не хочу смущать парней.
— Ха-ха, бывает. Я тоже вот… Пошли в зал, что ли?
Я согласился. Спортзал был большой и многофункциональный. О последнем буквально кричала разметка на полу. Футбольные, баскетбольные, волейбольные, гандбольные и еще какие-то линии были нанесены сплошняком, из-за чего в глазах начало рябить. Еще одна вещь, которая в прошлом и будущем одинаково. Чую, почти каждый аут будет спорным.
— А как у вас вообще занятия проходят? — этим вопросом я надеюсь разрядить ситуацию. Авось забудет, что я на нее пялился?
— Да стандартно. У вас, наверно, так же. Бег три круга, разминка и играем в волейбол смешанными командами. Так будет примерно месяц, потом нормативы, а зимой лыжи. Не люблю их, — сказала Света и смешно надула губки. Я прыснул, она улыбнулась, — Придется оформить больничный.
— Часто так делаешь что ли?
— Еще со школы. Вот как лыжи начались, так после пары занятий поняла, что ненавижу это дело. Вот и….
Забавно. Хитрая девчонка, однако.
Мирную обстановку буквально взорвал шум голосов. Парни и девушки ринулись в зал, попутно говоря каждый о своем. Вроде не орали как психи, но вместе это дало эффект. Аж уши заболели. Может, все дело в местной акустике?
— Ладно, увидимся еще, — прощебетала Светка и убежала к девчонкам.
Какая же она милашка все-таки!
*************************************************************
Складывается ощущение, что программу по физкультуре как написали в бородатые годы, так десятилетиями и не меняли. По крайней мере, описание от Светы совпало и с тем, что было сегодня, и с тем, что было в мое время. Один-в-один.
На разминку и всю ерунду ушло по ощущениям минут 20. И вот физрук поделил нас на команды по шесть человек. Не помню, сколько играют в стандартный волейбол, но тут было так.
Я оглядел своих тиммейтов. Среди них была Света и еще четыре девчонки. Их быстро представили: Оля Быстрова, Аня Иванова, Тэона Микаутадзе (видимо, грузинка)