Я незамеченным добрался до главного коридора, посмотрел в обе стороны и почти бесшумно помчался по толстому ковру к кабинету Трэппа.
Стенной шкаф был полон обычного барахла. Я сдвинул все в один угол, освобождая себе место, и сел. В щелку мне как раз была видна зона, за которой следовало наблюдать. Но за всю мою двухчасовую вахту так ничего и не произошло. Около восьми меня сменил Карлуччи.
Только я вернулся в маленький офис, как зазвонил телефон. Трубку поднял Шанк.
— Фаррис покинул здание, — сообщил он Барнсу, закончив краткий разговор.
— Двое ушли, остался один, — прокомментировал Барнс.
— Кто именно? — спросил я.
— Оверлэнд. Смит ушел около половины седьмого.
Через десять минут телефон опять зазвонил. Оверлэнд прошел через фойе на улицу. Теперь мы могли расслабиться. До тех пор пока один из них не решит вернуться. Шанк поставил одного полицейского в фойе в форме ночного лифтера, а другого, в рабочей одежде, — у грузового лифта.
Шанк повернулся ко мне.
— Можешь привести Карлуччи. Скоро сюда принесут гамбургеры, поужинаем и будем ждать звонка.
Около трех часов ночи Шанк потянулся и зевнул в пятнадцатый раз.
— Ну что ж, идея была хорошая, Берк, но ничего не получилось. Давайте кончать. Теперь все равно никто не придет.
Барнс вздохнул.
— Ночь все равно прошла впустую.
Это означало, что сидеть придется нам. Полицейские ушли.
— Я буду сидеть в стенном шкафу до, скажем, половины шестого, — сказал мне Барнс. — Потом ты сменишь меня.
Я уснул сидя, приказав себе проснуться в пять тридцать. И действительно было всего без двадцати шесть, когда я очнулся и посмотрел на часы.
Барнс вылез из шкафа, поскрипывая всеми суставами.
— У меня болит в левом боку, — сообщил он мне.
— Живот или мышцы?
— Наверное, мышцы, я ведь так долго сидел согнувшись.
Я дал ему два буфферина.
Барнс словно на деревянных ногах вышел на террасу, а я скорчился на его месте. Ужасно хотелось спать. Даже мысли об Изабель не смогли отвлечь.
Без четверти восемь открылась дверь в коридор, и я сразу пришел в полную боевую готовность. Барнс появился бы с террасы.
В поле зрения возник Байрон Оверлэнд. Он внимательно осмотрел кабинет. Потом подставил стул как раз под ту панель, которую мы нашли с таким трудом. Постучал кулаком, сдвинул панель, сунул руку и вытащил револьвер.
Он стоял на стуле и рассматривал рукоять револьвера, в это время я вышел из шкафа, а Барнс ступил в кабинет с террасы.
— Что, инициалов нет, а, Байрон? — проговорил Барнс.
Оверлэнд переводил взгляд с Барнса на меня и обратно.
— Ну, ребята, вы меня так напугали, что я теперь умру на десять лет раньше, — сказал он. Спустившись со стула, он подошел к столу и аккуратно положил револьвер.
Затем Оверлэнд закурил сигарету. Барнс сделал то же самое, даже не справившись в своей книжечке. Я не курю, так что мне, чтобы успокоиться, пришлось поглубже дышать.
— Похоже, меня застигли в курятнике, а? — сказал Оверлэнд.
— Что застигли в весьма подозрительной ситуации, это уж точно, — согласился Барнс, — и, думаю, мы вправе ждать объяснений.
— А я думаю, что я их вам не дам, старина, — ответил Оверлэнд. — Пусть вам лучше все объяснит мой адвокат.
Барнс поднял брови.
— Это ваше право. Ларри, позвони Шанку, скажи, что у нас есть улов. — Он подал мне бумажку с телефонами Шанка.
Шанк был очень сонный, но сразу оживился, услышав новости.
— Ладненько, — сказал он, — сейчас приеду. — Я уже собирался положить трубку, когда он добавил: — Может, позвонишь Карлуччи, пусть тоже приедет? — Шанк продиктовал номер.
Барнс закурил еще одну сигарету.
— Это уже вторая, которую вы не занесли в блокнотик — напомнил я.
— Я, пожалуй, установлю себе премию по случаю «почти-окончания-дела», — ответил Барнс. — Одна или две сигареты, которые можно не записывать.
— Почти?
Оверлэнд все это время мрачно смотрел на нас.
— Странное вообще-то место для хранения револьвера, — сказал ему Барнс.
Оверлэнд вздохнул.
— Возможно. Послушайте, я не собираюсь говорить о револьвере. — Он взглянул на часы. — Сейчас примерно без двадцати девять. Мой адвокат сейчас на пути в контору. Я ему вскоре позвоню.
— Правильно, — согласился Барнс. — Я бы на вашем месте тоже так сделал.
Минут через десять дверь в коридор открылась, и я подумал, что это явился Шанк. Вошел, однако, Оливер Фаррис.
— Что здесь происходит, черт возьми? — спросил он, бросив взгляд на дыру в потолке.
— Там было спрятано орудие убийства, — пояснил я. — Мистер Барнс устроил маленькую ловушку, а мистер Оверлэнд не устоял и пришел посмотреть, на месте ли настоящий револьвер.
Фаррис смотрел на Оверлэнда, уголки его рта презрительно опустились. Он подошел к столу и взял револьвер.
— Байрон, вы дурак набитый, — сказал Фаррис.
— Конечно, Оливер, и мне ужасно жаль, — ответил Оверлэнд.
Фаррис с револьвером направился к террасе.
— Дурак набитый, — тихо повторил он.
— Ларри! — завопил Барнс.
Я вскочил и побежал за Фаррисом. Он уже вышел на террасу.
Когда я вылетел на террасу, Фаррис уже сидел на балюстраде, направив на меня револьвер.
Даже если знаешь, что оружие не заряжено, смотреть в дуло очень неприятно.
— Мистер Фаррис, — громко сказал я, — револьвер не заряжен.
Он перебросил одну ногу через балюстраду.
— Ближе не подходите, — пригрозил он, целясь мне между глаз.
— Да он незаряжен, черт возьми! — прокричал я.
Он все же нажал на триггер, чтобы удостовериться. Послышался щелчок. Тогда Фаррис схватил револьвер за дуло. Вторую ногу он тоже перебросил через балюстраду.
— Ближе не нужно, — настойчиво проговорил он.
Я бросился к балюстраде и сумел схватить его за талию. Это и было последним, что я схватил. Смутно помню, как быстро приблизилась рукоятка револьвера к моему подбородку, а потом…
18
Когда я пришел в себя, надо мной плакала Изабель. Я с трудом сел. Барнс и Оверлэнд, перегнувшись через балюстраду, смотрели вниз, лица у них были кислые. Тут я понял, что Изабель плакала и по Фаррису.
— Он спрыгнул, — всхлипнула она.
— Здорово он тебе засветил, сынок, — сказал Оверлэнд.
Я осторожно прикоснулся к подбородку. Да, некоторое время мы с Изабель не сможем целоваться. С огромным трудом я добрался до кресла и упал в него.
— Ну, ты как? — спросила Изабель.
Я только жалобно моргнул.
Шанк, проследив, чтобы внизу на тротуаре было сделано все необходимое, теперь допрашивал Оверлэнда.
— Вы знали, что Фаррис спрятал револьвер в потолке?
— Наверно, я в этом и виноват.
— Почему?
— Однажды я увидел револьвер у