Коль представил и согласился.
Дело в том, что, во-первых, он, как и поголовное большинство людей, не верил в существование этих непарнокопытных. А во-вторых, всем известно, что единороги не выносят сбруи, седел, да и вообще прикосновения любой материи. На этих скакунах ездить можно только полностью обнаженным. Келвин сумел убедить Его Величество, что его уникальное платье единорог не отвергнет. Неописуемое животное не сможет противиться неописуемому.
156
156
К удивлению всей Швейции, Келвин действительно раздобыл единорога. Дикого. И сам его объезжал на глазах у всех королевских придворных. Мужская половина увлеченно делала ставки, ожидая, когда же, наконец, скакун сбросит седока. Женская – с восторгом перешептывалась, оценивая другие достоинства наездника.
Келвин Маленький вскочил на спину единорога только с длинным кожаным ремнем в руках, который он набросил петлей на его нижнюю челюсть и затянул на голове в виде уздечки.
Впервые дикий скакун почувствовал на себе человека, в первый раз ему было нанесено подобное оскорбление. Пронзительный злобный визг показал, какое негодование вызвало у него это посягательство на свободу.
Уникорн встал на дыбы и несколько секунд сохранял равновесие в этом положении. Всадник не растерялся и обхватил его шею обеими руками. С силой сжимая его горло, он вплотную прильнул к единорогу. Не сделай Келвин этого, уникорн мог бы броситься на спину и раздавить под собой седока.
Затем единорог начал бить задом – прием, к которому всегда прибегают в подобных случаях дикие лошади. Это поставило всадника в особенно трудное положение: он рисковал быть сброшенным. Но и здесь Келвин справился.
Когда непарнокопытное стало бить задом, лучший портной быстро перевернулся на его спине, руками обхватил его за бока и, упершись пальцами ног в его лопатки, не дал себя сбросить.
Два или три раза повторил единорог эту попытку, но каждый раз вынужден был уступить ловкости наездника. И наконец, словно поняв тщетность своих усилий, взбешенный уникорн перестал брыкаться и, сорвавшись с места, помчался таким галопом, словно собирался унести всадника на край света. Но не тут-то было. Из вольера дикий скакун вырваться сумел, но дальше его ожидали замковые стены и ворота. Побросавшись в разные стороны, единорог сник и подчинился воле человека.
– Ловко ты его! – позавидовал подошедший к спешивающемуся обнаженному молодому человеку король. – Где это ты так научился?
– У Мориса-лошадника. Не прошли даром наши с Вами, Ваше Величество, тренировки.
157
157
С того дня король Келвину не перечил и тщательно выполнял все его указания и требования. Фура с бесценными материалами прибыла в срок, слуги под присмотром лучшего портного перетащили опечатанные ящики в гостевые покои, переделанные Келвином во временную мастерскую. И еще долго он выносил в карманах на улицу песок, которым были заполнены ящики для веса, и рассеивал его по двору и близлежащим улицам.
И вот настал день, когда Его Величество король швейский должен был появиться в новом платье неописуемой красоты. Келвин помогал монарху облачаться. Монарх удивленно наблюдал, как портной подает ему невидимые и неощутимые одежды, завязывает невидимые шнурки, застегивает невидимые пуговицы.
– Почему я не вижу и не чувствую своего наряда? – удивлялся Его Величество.
– Потому что платье неописуемо! Все согласно заказу! Если хоть кто-нибудь сумеет его описать, я верну все потраченное, а уникорна оставлю в качестве компенсации.
Король хмыкнул, но промолчал. Соответствующий указ давно был подписан.
Придворные, увидав короля в новом платье, подобострастно ахали. И не находили слов, чтобы описать прелесть творения Келвина. Благо, фигура Его Величества прекрасно соответствовала платью – ее тоже было практически невозможно описать. На ум приходили только эпитеты.
Уникорн, он же единорог, благосклонно позволил монарху устроиться на своей спине. Без седла и узды, разумеется. Но укрощенное Келвином непарнокопытное стало покладистым и послушным.
Гордо приосанившись, Его Величество во главе кавалькады отправился демонстрировать новый наряд подданным, ожидая услышать крики восхищения и вздохи зависти. Вздохи действительно имели место быть. В основном вздыхали барышни. Крики тоже присутствовали. Но выражали они отнюдь не восхищение. А один мальчишка-оборванец умудрился проскользнуть мимо стражников, оцепивших центральные улицы, и выскочить прямо под копыта единорога.
– А король-то голый! – радостно выкрикнул он, тыча пальцем в Его Величество.
И тут же проскользнул обратно и смешался с толпой.
Келвин Маленький понял, что пора делать ноги.
158
158
Единственным местом, где можно надежно укрыться, всегда был и остается Асседо. Слава не лучший спутник тому, кто решил спрятаться. Тем более, столь громкая, как у Келвина. Долгое время лучшего портного спасало то, что пограничный город принадлежал то Темной Рыжи, то Светлой. Точку в споре двух королевств поставил Воевода. И тут же Швейция объявила войну Светлой Рыжи. Оскорбленный монарх желал получить если не всего Келвина, то хотя бы его голову.
Так что Воевода в битве за Черную Дыру отстаивал не только государственные границы, но еще и жизнь лучшего портного. И отстоял. Даже немного земель прибавил, сдвинув пограничные столбы от подножия Серых гор к ближайшим пикам, за которыми теперь и начинается горная Швейция.
Так и остался швейский король не только голым, но еще и с носом.
Келвин же на некоторое время затаился, отошел от дел, скрываясь от тайных агентов и наемных убийц в съемных комнатках у добрых старушек. Старушки, правда, отличались добротой до тех пор, пока постоялец исправно платил аренду. Келвин после королевского заказа в средствах был не стеснен. В отличие от нежелательных преследователей, редкие клиенты ухитрялись отыскать в переулках Асседо очередное обиталище гения иглы и нитки. Так что без работы Келвин тоже не оставался. Правда, сдав очередной заказ, он на всякий случай немедленно менял место жительства.
До тех пор, пока лучшего портного не нашел срочный гонец Его Величества с посланием от Казначея.
159
159