Любой хищник мог подкрасться к сталкеру, не особо осторожничая, обнюхать и даже приступить к его поеданию. Вряд ли бы Гриф понял, что происходит. Сон ли это дурной либо правда беда пришла. Он впервые за время пребывания в зоне полностью отдал жизнь в руки провидению.
Глава 36. Конец пути
«В зоне каждый день может оказаться судным, - кто это сказал? - не мог вспомнить плетущийся по лесу сталкер с берцем в руке. Он крепко его сжимал в пальцах, словно боялся потерять. - Мы все, когда сюда приходим, одной ногой уже встаем в могилу. М-да, в могилу. К тому же меня там уже похоронили, - усмехнулся Гриф, - и я сам. Даже поминки справил. В долг живу, блин горелый».
На небольших полянах, плешинах он уже не ускорялся, двигался вялым шагом. Экзоскелет приумножает мышечное усилие, но не рождает движение.
Гриф обогнул черный лес, не повстречавшись с туманом. В четыре часа пополудни следующего дня он вышел на опушку. Перед ним лежало изрытое взрывами, траншеями, дотами, землянками поле, оказавшееся когда-то ристалищем кровопролитных сражений. Здесь пролегал рубеж между расширяющейся зоной и первым кордоном. Теперь эта граница сдвинулась далеко на восток. Вряд ли кто из сталкеров добирался сюда с тех пор. Гриф подумал:«А не мог ли этот самый туман быть детищем человеческим и охранять эти самые территории, бункер там, лаборатории всякие от любопытных глаз?» Мысль, одна из немногих, которые прорывались сквозь опиоидное одурение, показалась ему вполне разумной. «Действительно, почему именно здесь, а нигде в другом месте, нет ни клешней гребаных, ни аэрозольного гада, ни угольных деревьев? А? Что здесь такого запрятано?».
Он стоял несколько минут, вертел головой, осматривая большие пространства, выискивал земляную насыпь. Сталкер ожидал увидеть ее слева, но ошибся. Обходя стороной черный лес, он забрел далеко за бункер, и теперь через бинокль тот виднелся справа от него небольшим возвышением.
Гриф сбросил ставший ненужным огнемет и пошел по окраине леса, по изрытому полю. Иногда перепрыгивал через траншеи, вскарабкивался по насыпям, преодолевал котлованы и глубокие рвы. Хмурый, унылый день,такой же, как вчера, и позавчера, и позапозавчера, тащился за сталкером жалкой дворнягой. Грязное, в разводах, небо, как его месяцами не стиранная наволочка, низко висело над зараженной землей. Под его гнетом Гриф ощущал себя проклятым, обреченной букашкой, опарышем на гниющем, искалеченном мутациями теле зоны.
«Сколько сталкеров здесь сгинуло? Не все же они были безнадежными маньяками и рецидивистами? - задавая этот вопрос, Гриф подвергал сомнениям свою теорию о притяжении и заповеднике. Первым, кто начал рушить ее незыблемость, был Ява. Он являлся тем исключением из немногих, кого в зону загнали обстоятельства. Вспомнился романтик Замбезис и второй с ним парнишка, имя которого вылетело из головы. Вспомнилось еще несколько сталкеров, коих трудно заподозрить в мерзопакостях. Тот же Мамай, который не продался Гейгеру за три куска зелени. - Что же зона такое? - вопрошал сталкер, сбитый с толку, сошедший с привычной тропинки самооправдания. Стресс-тест? божье испытание? кара? искупление? отстойник? карантин? отсеиватель? тайная лаборатория?».
Он провалился. Замутненным сознанием не сразу понял, что произошло. Пролетел метр - полтора, прежде чем резко остановился, застряв в глубокой трещине. Гриф висел, прижав руки к бокам, вытянув ноги, вбившись, как клин, между земляными стенами.
- Долбись - провались, - вяло проговорил сталкер, не очень-то испугавшись. Посмотрел в темноту под ногами, потом вверх, на широкую полосу света. - Снова я в жопе, а зона гогочет.
Медленно, неспеша, он принялся отстегивать ремни, крепящие его к экзоскелету. Плечи - самая широкая часть костюма - застопорились в расщелине, сохраняя остальным членам движение. Работал Гриф так, словно выполнял обычное дело, словно выбирался из музейного экспоната времен Людовика 14 уже пятый раз кряду и добивался непонятного, давно забытого результата.
Даже медленное сползание и осыпающаяся земля не заставили его ускориться ни на мгновение. Он бы и шмотник не брал, не будь там воды с лекарствами.
Гриф с трудом вскарабкался экзоскелету на плечи, затем выбросил наверх вещмешок, стянул и сбросил вниз бронежилет, после чего, кряхтя и задыхаясь, выбрался на поверхность сам. Прежде чем подняться и идти, ему пришлось некоторое время лежать и переводить дух. В теле гуляла слабая дрожь, вернее, дрожь слабости. Сил осталось совсем немного. Он ощущал себя выброшенным на берег осьминогом.
Гриф шел, еле волоча ноги, цепляя мысками землю, обливаясь густым, словно смола, потом. Осунувшееся, изможденное, блестящее влагой лицо напоминало лик Христа, идущего на Голгофу.
- Сколько мне еще? - спросил он сухим трескучим голосом, хотя совсем не желал этого произносить. Он поразился себе, а потом забыл, зачем шел к тому холму. Сталкер остановился и некоторое время стоял в раздумье. Заметил, что держит что-то в правой руке. Посмотрел. Пальцы сжимали изрядно потрепанный берц. «Откуда? Как я с ним выбрался? Где он был?» - спрашивал себя сталкер, силясь вспомнить подробности недавнего восхождения. И не мог найти в памяти то место, когда его перекладывал из руки. Он стоял, смотрел на ботинок, морщил лоб, а потом просипел:
- Ява.
Мысли встали на свои места, как гребень под ударом киянки в шпунт, и он зашагал дальше. Хотелось пить, но Гриф решил не останавливаться, пока не дойдет до холма.
Он присосался к фляге через полчаса перед бронированной запертой дверью. Сначала даже подумал, что это не тот холм и не тот вход, а следовательно, и другой бункер. На том не было двери, ее даже поблизости не было, только мощные петли на раме.
Гриф напился воды и снова попробовал давить рукоятку и тянуть. В какой-то момент остановился, и некоторое время пристально рассматривал положение двери в раме. Все правильно, дверь открывалась наружу.
И он снова пытался ее открыть, стучал, давил, орал… Когда кончились силы, изможденный, он прислонился спиной к полотну, сполз на плиты. Тяжело, с одышкой дышал, тупо смотрел на россыпь ржавых гильз, на камушки, которые когда-то собирал с Явой, чтобы пройти через изрытое поле. «Ява, Ява, - горестно думал сталкер, - когда-то мы отсюда начали свою дорожку, а она вона как развела. Так все напутала… Словно с самого начала хотела, чтобы я тебя грохнул… Сколько раз по краю ходили».
- Ну что? - сталкер растянул запекшиеся губы в пренебрежительной ухмылке. Поднял голову, прищурился на один глаз и смотрел, поблескивая влажными зубами, на мутное солнце. - Что дальше? А?! Где твои лаборанты