Шум и суета давили на меня, и я занервничала, входя внутрь. В последний раз я была здесь с Ланселеттой несколько месяцев назад.
Пока я мешкала на пороге, меня без всяких церемоний толкнули вперед, прямо в зал. Я пошатнулась и, вытянув руки, налетела на деревянный стол. Я едва не ударилась об него, но меня схватили за локоть.
– Ну что за манеры? – проворчала Ланселетта, поддерживая меня. – Глаза разуй, а?
Я посмотрела на невысокого мужчину с волосами песочного цвета, на которого хмуро смотрела моя подруга. Он поднял руки, извиняясь, поспешно кивнул и тут же направился к компании мужчин, которые встретили его громкими возгласами.
– Хамло какое, – буркнула Ланселетта и обернулась к двери. – И опять ты! Наверняка толкнул его, а он – ее.
Я проследила за взглядом подруги и тут же пожалела об этом.
В дверях стоял тот самый черноволосый мужчина из тренировочного двора, новобранец. Тот самый, что презрительно назвал нас с Кеем слабыми.
Он явно вошел следом за тем, кто толкнул меня. Не заметить его было невозможно. Высокий, уверенный, он стоял, скрестив руки на груди, и хмурился. Черные волны волос обрамляли лицо, подчеркивая прямой нос и высокие скулы. В левом ухе мужчины блестела тонкая серебряная серьга.
Впервые с момента нашей первой встречи я обратила внимание на его глаза. Глубоко посаженные, темно-зеленые, они казались умными, словно он мог видеть окружающих насквозь. Что, конечно, было глупо. Вряд ли он отличался особым умом и вряд ли имел привычку обращать внимание на других людей.
Тем не менее в этом мужчине было что-то притягательное. Его тело было воплощением силы, созданной для разрушения. В его длинных конечностях и натренированных мускулах таилась дикая, хищная красота.
Я вспомнила слова сэра Эктора о том, что оруженосцы должны сражаться с рекрутами, и едва не вздрогнула. Этот незнакомец ошибался, я не была слабой, но его мне точно не одолеть в поединке. Но я все равно собиралась попытаться.
Я украдкой бросила взгляд на Ланселетту, чтобы понять, произвел ли он на нее такое же впечатление. Конечно нет. Она смотрела на него как волчица, слегка оскалив зубы.
Ее золотистые волосы выбились из хвоста, кожа на щеках чуть порозовела. Она выглядела очень решительной и красивой, и я на миг ощутила укол зависти. Она была полной противоположностью мне.
Я потянулась к капюшону.
– Ты хоть знаешь, кто она такая, болван? – продолжала возмущаться Ланселетта. – Заходишь сюда как к себе домой.
Все внутри меня сжалось. Я поняла, что подруга выпила явно больше обычного, и почувствовала, как жар разливается по щекам.
– Что ты делаешь? – зашипела я. – Перестань, прошу тебя.
– Я даже не тронул ее, – холодно ответил мужчина, делая шаг к нам. Он посторонился, пропуская молодых людей, не удостоив их взглядом. Его глаза все это время были прикованы ко мне.
Я вскинула подбородок.
– И вновь ты у меня на пути, – пробормотал он, глядя на меня сверху вниз. – Откуда мне знать, кто ты такая? И почему это вообще должно меня волновать?
Казалось, он собирался уйти, и я почувствовала волну облегчения. Хорошо. Пусть идет. Я пришла сюда не ради спора с грубиянами.
Но Ланселетта не из тех, кто отступает.
Она схватила мужчину за рукав черной рубашки:
– Она, черт побери, принцесса, осел. Тебе стоит следить за манерами.
Я застонала.
– Вот зачем об этом кричать? – пробормотала я себе под нос, прекрасно зная ответ на свой вопрос.
Ланселетта обернулась, ее глаза полыхали гневом:
– А ты тоже хороша! Сними, наконец, этот дурацкий капюшон, Моргана. Он тебе ни к чему.
И, не дожидаясь моего согласия, она сдернула его с моей головы.
Зал словно замер, погрузившись в тишину. Казалось, вся таверна онемела, хотя, конечно, это было не так. В одном из дальних углов, я заметила, люди продолжают оживленно болтать.
Прекрасно. На меня обратили внимание не все, а почти все.
Я слабо улыбнулась и потянулась, чтобы снова надеть капюшон, но Ланселетта резко перехватила мою руку.
– Даже не думай, – прошипела она.
Я бросила на нее сердитый взгляд.
Незнакомец все еще стоял рядом, наблюдая за происходящим. Он явно слышал слова Ланселетты, но, похоже, они не произвели на него впечатления.
Наконец он заговорил:
– Я не знал, – нехотя пробормотал он. – Прошу прощения, принцесса.
Я едва удержалась, чтобы не фыркнуть. Он явно старался говорить уважительно, но лучше бы даже не пытался.
– Ничего страшного, – сказала я, силясь сохранить хоть каплю достоинства. – Это не имеет значения. Пойдем, Ланселетта.
– Постой, – потребовала она, подняв руку. – Кто ты вообще такой?
Мужчина нахмурился:
– Кейрос Дравен. Недавно меня назначили королевским стражником.
– А, вот оно как? – тихо пробормотала Ланселетта.
– Да, – сказал он, и его лицо внезапно стало обеспокоенным. – Принцесса Моргана, клянусь, я действительно не знал, кто вы. Прошу прощения за…
Это было просто невыносимо. Лучше бы он вообще не извинялся.
– В извинениях нет необходимости. – Мой голос прозвучал яснее и громче. – Ты ни в чем не виноват. Я просто споткнулась. Кейрос Дравен, прошу, иди уже по своим делам.
Я схватила Ланселетту за руку и потянула ее к столу, где сидел Галахад, который с интересом наблюдал за развернувшимся представлением.
– Что ты делаешь? – возмутилась подруга, когда я увела ее подальше. – Заставь его заплатить! Хоть немного!
Я повернулась к ней, чувствуя, как мои щеки пылают:
– Заставить его заплатить? За что? За то, что он случайно столкнулся со мной? И в этот раз это даже не его вина.
Я решила ни за что не рассказывать ей о том, что произошло на охоте.
– Он толкнул того, кто толкнул тебя, – упорствовала Ланселетта. – Он высокомерный и грубый. Ты должна его проучить.
Я вспомнила его грубость в лесу накануне вечером. Тогда он не знал, кто я, и говорил правду. Свою правду. Я могла с ней не соглашаться, но наказывать за его мнение обо мне? Это было не в моем духе. Это было в духе Артура.
– Да, он неприятный тип, не спорю. Но именно ты выставила меня на посмешище перед всеми, – тихо заметила я.
– Ты ведь знаешь, что ей не нравится, когда ты срываешь с нее капюшон, – миролюбиво вставил Галахад. – Кстати, я заказал нам кувшин глинтвейна.