Так Артур стал вторым в очереди на трон Камелота.
Это было началом моего конца, хотя тогда я об этом не подозревала.
Может быть, мне следовало злиться. В конце концов, Артур родился, когда моя мать еще была жива, когда мне едва исполнился год. Но злости не было.
Когда я была маленькой, я любила Артура. Я всегда хотела, чтобы у меня был брат.
Да, Артур был жесток и забирал мои игрушки или рвал мои любимые книги – ну что ж, это было ожидаемо. Он потерял мать. Я, как никто, понимала его боль.
Я думала, что смогу понять и его гнев. К тому же он мог быть очень милым, когда хотел.
Энид была третьей и последней женой моего отца. Она была молодой, как и Эттарда, но во всем остальном – ее полной противоположностью. Энид была хорошенькой, пухлой и доброй, и она делала то, что не смогла Эттарда. На некоторое время ей удалось принести мир и безмятежность во двор Роз, насколько это было возможно с таким человеком, как мой отец.
Энид относилась ко мне так, будто я была ее родной дочерью. Она была добра ко мне и к Артуру, несмотря на то что он плохо себя вел. Я была благодарна ей за ее заботу.
Она умерла, подарив жизнь Кею.
* * *
После смерти мамы отец сначала был ко мне снисходителен.
Он не знал, что в тот день я пряталась под кроватью и видела, что он сделал.
Но, вероятно, его вина была так же велика, как если бы он знал, потому что в первые месяцы после ее смерти он был необычайно мягок. А Утер Пендрагон не из тех мужчин, которым свойственна мягкость.
Не знаю, как у меня получилось, но я не оттолкнула его. Даже будучи маленькой, я понимала, что не могу позволить себе рисковать. Мне нельзя было провоцировать гнев короля, даже если король – мой родной отец.
После казни Эттарды все стало еще хуже.
А после того как, родив Кея, Энид умерла, Артур и я начали жить в постоянном страхе.
Но это чувство стало моим спутником задолго до смерти второй мачехи.
Когда отец признал Артура, я подозреваю, он сразу понял, что брат сделает все возможное, чтобы меня обойти.
Трон по праву принадлежал мне. Я была первой в очереди.
А затем мой отец решил, что моя смешанная кровь была слишком большой проблемой, на которую не закроешь глаза.
Может, дело было в моем внешнем виде?
У меня никогда не было так называемых идеальных человеческих ушей. Они не были заостренными, как у фейри, но и округлыми их назвать было сложно.
Или, может быть, проблема была в моих волосах.
До смерти мамы мои волосы были золотистыми, как у нее, но после ее убийства они начали терять цвет и седеть.
И вот сейчас я – двадцатилетняя молодая девушка с волосами старухи.
Возможно, если мне повезет, к двадцати пяти мои волосы станут совершенно белыми.
Серый цвет волос не был цветом фейри. Их кожа обычно отличалась яркими оттенками: насыщенными зелеными, яркими синими, насыщенными красными.
Однажды я читала историю о фейри с фиолетовыми волосами и фиолетовой кожей. Должно быть, это невероятно красиво.
Люди с кровью фейри в роду редко обладали ярко выраженными чертами магической расы. Во многих благородных семействах были люди с кровью фейри, но при дворе они появлялись все реже и реже, зная о негласной предвзятости Артура.
Обычно те, кто имел смешанную кровь, легко вписывались в общество. Обычно в тронном зале их не казнили.
Скорее всего, в тот день на заседании было немало знати с кровью фейри в роду. Наверняка они дрожали от страха и смотрели в пол, на свои замшевые сапоги и шелковые туфельки, лишь бы случайно не поймать взгляд короля, который хладнокровно приговорил к смерти мальчика-полукровку, не имея никаких доказательств его преступления.
В целом людей со смешанной кровью принимали. Да, они могли столкнуться с некоторой жестокостью и насмешками. Но им позволяли жить своей жизнью. Они женились, заводили детей и умирали, как и все остальные. Они тоже были смертными.
Но королева Пендрагона, в которой течет кровь фейри? Я была ходячей реликвией, напоминанием о народе, в существование которого многие уже не верили. Не говоря уже о том, что я напоминала отцу жену, которую он тоже хотел забыть.
Таким образом, мой отец решил, что я просто не стану королевой.
Он не считал меня достойной заменой себе. Он предпочел Артура, который был его точной копией. Артура, который был сильным и суровым и проявлял жестокость, которую мой отец считал необходимым качеством хорошего монарха.
Таким образом, вскоре после смерти Эттарды, вскоре после признания Артура законным сыном и всего через некоторое время после того, как Утер женился на Энид, последовало другое провозглашение.
Моргана Пендрагон, дочь Утера и Игрэйны, больше не была наследницей трона Пендрата.
Вместо этого она посвятит жизнь служению храму Трех сестер, когда ей исполнится двадцать один год.
Артур Пендрагон будет новым королем Пендрата.
Для моего отца все это было просто и удобно.
Официально я по-прежнему оставалась принцессой, все еще была королевских кровей, хотя мою кровь и считали грязной.
Меня не пытались отравить, от меня не пытались избавиться и не изгнали из королевства. Ничего столь жестокого. Нет, ко мне отнеслись весьма… гуманно.
Меня просто лишили моего законного права стать королевой.
И с того дня я неофициально стала изгнанницей двора Роз.
Мое будущее было предопределено еще до того, как я научилась задавать вопросы.
Глава 4
Королевский замок Камелот представлял собой вознесенный на вершину второго по высоте холма в городе обширный комплекс зданий, который строили на протяжении сотен лет. Я уверена, что Артура безмерно раздражало то, что храм оказался чуть выше, чем главная башня замка.
Сам замок был построен из серого камня, с башнями и зубцами, что венчали его стены. Донжон[2] возвышался в центре. Мои покои находились на третьем этаже одной из четырех самых высоких башен замка.
Я открыла дверь в свою комнату. В камине уже горел огонь, на столе у окна стоял поднос с едой. Я заметила тарелку с хлебом, сыром и фруктами, а на другой стороне подноса – большую кружку, которую, как мне было известно, наполнял темный