— Могу взглянуть?
Грета молча кивнула. Взяв небольшую стопку, Изуми начала смотреть на каждую из них. Страшные монстры буквально вываливали свои страшные морды с листов бумаги. Совершенно мрачные, гнетущие и даже омерзительные локации присутствовали практически везде. Разрушенные города древних и нереальных эпох, горы трупов людей и животных, совершенно нереальные места, которые даже сложно было бы описать нормальным языком. Часто сцены, нарисованные Гретой, пугали и вызывали тошноту. Настолько это смотрелось ужасно. Нарисованы простым карандашом, но с невероятной точностью и кропотливостью. Казалось, что для них девочка прикладывала намного больше усилий, чем для всех остальных. Изуми это шокировало.
— И когда ты успела столько нарисовать?
— Я уже давно их рисую, — тихим голосом произнесла девочка.
— А почему…почему ни разу мне не показывала.
— Мне не хотелось…тебя пугать ими. Они страшные. Я храню их отдельно от других.
— Раз они тебе не нравятся, так не рисуй. Они же тебя саму пугают.
— Не могу. Если я их не рисую, они будут постоянно мне сниться.
Глядя на печальные и чуть не плачущие глаза девочки, у Изуми защемило сердце. Она обняла её очень крепко и постаралась успокоить.
— Со мной же всё нормально? Почему мне снится такое? Иногда бывает очень страшно. От этих снов я просыпаюсь и плачу. Я не хотела вам говорить. Вдруг вы подумаете…
— Грета не говори ерунды. С тобой всё нормально, — посмотрела ей прямо в глаза. — Это просто сны. Не придумывай ничего такого. Я с тобой. Я всегда тебя защищу.
Девочка расплылась в улыбке и крепко обняла Изуми. А та мельком снова взглянула на рисунки. Они её пугали. Это были очень страшные рисунки. Вскоре они нашли нужные картины, где по словам девочки был изображён человек, похожий на Нормана Редклиффа. На первый взгляд казалось, что им не место в этой же стопке с теми страшными и пугающими. Единственные, где присутствовали цвета помимо чёрного. Яркие цветочные поля, заснеженные горы, бесконечные пустыни, бескрайние луга, древние постройки. Это были простые картины, где происходили самые незначительные действия. Гуляли животные, занимались чем-то люди. Могли встречаться и странные существа, но они тоже не совершали никаких странных или страшных вещей. На первый взгляд всё нормально. Но везде, где-то в стороне от общего плана, Изуми замечала странную фигуру. Вытянутую сильно вверх. Чёрный силуэт человека. Словно он был лишним на этой картине, портящим всю композицию. Случайно вставленный сбоку, ненароком. У него не было лица или каких-то иных черт. Просто чёрный силуэт. И так на десяти рисунках.
— Подожди. Тут же нет его лица. Почему ты тогда сказала, что он в точности как тот человек?
— Нет. Во снах я вижу лицо. Это точно он. Просто иногда там бывает и другое лицо. Другого человека.
— То есть, их несколько?
— Да. Они во снах появляются случайно. Просто где-то ходят. Чёрные. Во всём чёрном. И я вижу их лица. Тот мужчина тоже был в моих снах. Мне страшно смотреть на них. Но они ничего не делают. Просто ходят. Я…точно уже не помню, но…вроде бы я видела троих таких мужчин. Какой-то мальчик в одном сне сказал, что это чёрный человек. И его надо бояться. Поэтому на рисунках они у меня такие.
Грета со страхом смотрела на фигуру этого человека. Изуми решила, что надо убрать все рисунки обратно, так как девочка чувствовала себя очень некомфортно. Да и сама девушка стала испытывать какой-то страх. Словно это всё неспроста. Рисунки и её знатно испугали. Это уже не казалось ей нормальным. На секунду она даже подумала, что может быть Грета видит какой-то иной мир через свои сны. И что это всё правда. Но потом решила не наводить на себя лишнюю панику. Убрав все рисунки обратно, она потрепала девочку по голове и попыталась её успокоить.
— Всё хорошо, не переживай. Это всего лишь сны. Не думай о них слишком много, хорошо?
Та утвердительно кивнула.
— Только не говори папе про них. Я не хочу его пугать.
— Хорошо, не буду.
Грета чуть успокоилась и снова начала мило улыбаться.
— Так, давай ещё по чаю и уже начнём готовиться ко сну. Ладно?
После этих слов страхи девочки улетучились, и они снова стали непринуждённо проводить время. Больше они в этот день о плохом не вспоминали.
Глава 6
Следующий день не принёс для Томаса никакого морального улучшения. Он стал себя чувствовать только хуже. Всё утро мужчина был сам не свой. Это заметили даже Грета с Изуми. Обе спрашивали о его состоянии, но тот лишь отнекивался, что сегодня болит голова. При этом постоянно пытался отвезти глаза. Еда совершенно не хотела лезть в рот. Уже по пути на работу он постоянно оглядывался, смотрел на ближайших людей. Томасу казалось, что за ним следят. Ему было реально страшно. Периодически он пытался сам себе сказать, что просто накручивает и нагнетает обстановку, но это не помогало. А как только мужчина оказался на работе, всё только ухудшилось. Естественно, Адама в университете не было. Никто из ближайших коллег ничего знал о том, где он. Лишь на небольшом собрании учёных руководитель отдела исследований (один из людей, входящих в самый близкий круг Нормана Редклиффа) заявил, что Адаму не здоровится, и он взял длительный больничный. Почти похожая информация была заявлена о ещё двух учёных и одном стажёре. Всё это было произнесено мимоходом, как самое обычное событие. И никто особо и не принял это во внимание. Лишь краем уха Томас услышал двоих перешёптывающихся рядом сотрудников 8-го отдела, которые говорили, что неожиданно несколько низших работников вдруг резко уволились из «Имира». Слушая всё это, Фишер начинал всё сильнее паниковать.
Работа всё время валилась из рук. Каждый случайный взгляд, шум, любое перешёптывание. Всё это он брал на свой счёт. Томас ещё несколько раз пытался дозвониться до Адама, но бесполезно. Конечным итогом его паники стал звонок самому ближайшему родственнику товарища. Его родной сестре. Адам уже давно развёлся и жил один. Детей у него не было. А вот с сестрой всегда оставались хорошие отношения. Она жила совсем неподалёку от его дома. В трубке раздался приятный женский голос. Мария