– Представьте, что Проход – некий потайной коридор, который открывается с помощью волшебных слов. В вашем случае слова – это ряд определенных действий, путь, который нужно преодолеть. Но он проявится лишь тогда, когда вы войдете в лабиринт.
– Значит, мы ищем нечто невидимое? – спросила Алекс.
– Ну, существуют указующие знаки, символы, – Мишель пожала плечами. – По крайней мере, в теории. Впрочем, все, что связано с адом и загробной жизнью, на деле лишь теории. Ведь те, кто побывал по ту сторону, не возвращаются, чтобы поделиться впечатлениями.
В этом Мишель была права. Однажды Алекс, заключив сделку с Женихом, смогла попасть на границу; она с трудом пережила то путешествие. Людям не свойственно совершать переходы из этой жизни в следующую и возвращаться обратно. Впрочем, чтобы вернуть Дарлингтона домой, им придется пройти именно такой путь.
– Если верить слухам, существует Проход на Стейшн-Айленд в Лох-Дерге[5], – продолжила Мишель. – Возможно, второй был в Императорской библиотеке Константинополя, но ее уничтожили. И, по словам Дарлингтона, горстка членов общества создала еще один прямо здесь.
– Так сказал Дарлингтон? – Доуз чуть не выплюнула чай.
Мишель одарила ее удивленным взглядом.
– Он ведь развлекался тем, что создавал карту магии Нью-Хейвена, отмечал все места, где сила возрастала и слабела. Похоже, члены одного из обществ открыли Проход просто ради какого-то спора, и Дарлингтон намеревался его найти.
– И?
– Я назвала его идиотом, посоветовала меньше копаться в прошлом «Леты» и больше волноваться о собственном будущем.
Алекс вдруг поняла, что улыбается.
– И как он это воспринял?
– А ты как думаешь?
– Честно говоря, не знаю, – призналась она тогда, не находя в себе сил притворяться. – Дарлингтон любил «Лету», но не смог бы наплевать на мнение своего Вергилия. Он серьезно относился к подобным вещам.
Мишель пристально разглядывала остатки лепешки.
– Мне нравилась эта его черта. Он воспринимал меня всерьез, даже когда мне самой порой все казалось несусветной глупостью.
– Да, – тихо подтвердила Доуз.
Впрочем, летом Мишель только раз приезжала в Нью-Хейвен. Весь июнь и июль Доуз занималась исследованиями в доме сестры в Вестпорте, отправляя Алекс в библиотеку «Леты» за книгами и трактатами. Они ломали головы, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы сформулировать запросы в книге Альбемарле, но неизменно натыкались на старые отчеты о таинственных местах и мучениках, связанные с упоминанием ада, – Карле Толстом, двух башнях Данте в Болонье, пещерах в Гватемале и Белизе, которые, судя по слухам, вели в Шибальбу.
Доуз несколько раз приезжала на поезде из Вестпорта; тогда они с Алекс устраивали мини-советы, вместе пытаясь решить, откуда начать поиски. На подобные встречи всегда приглашали и Мишель, но она, трудясь по будням в отделе подарков и приобретений в библиотеке Батлера, появилась лишь однажды, в выходной. В тот день они изучали различные документы общества и книги о монахе из Ившема, потом пообедали в гостиной. Доуз приготовила салат с курицей и лимонные пирожные, достала клетчатые салфетки, но Мишель лишь ковырялась в еде и не сводила взгляда с телефона, явно стремясь поскорее уйти.
– Она не хочет помогать, – заключила Доуз, когда за Мишель плотно закрылась дверь Il Bastone.
– Хочет, – возразила Алекс. – Но боится.
И Алекс ее не осуждала. Руководство «Леты» ясно дало понять – Дарлингтон считается мертвым, возражения не принимаются. Прошлый год выдался слишком беспорядочным и суматошным, им хотелось поскорее поставить точку в этой истории.
Однако через две недели после визита Мишель Алекс и Доуз наконец кое-что обнаружили – один-единственный абзац в дневнике времен «Леты», написанный в 1938 году.
Отлепившись от ограды Стерлинга, Алекс вышла на Элм-стрит и поспешила к «Конуре».
– Скажи, что я не смогу в субботу. Придумай, что у меня… факультативные занятия или что-то в этом роде.
Доуз застонала в трубку.
– Ты же знаешь, я не умею лгать.
– И не научишься – без практики.
Алекс нырнула в переулок и вошла в «Конуру», погрузившись в знакомую тьму и прохладу задней лестницы, – ее окутал сладкий осенний аромат гвоздики и смородины. Безупречно чистые одинокие комнаты, диваны, накрытые потрепанными пледами, картины с пастухами, пасущими стада овец, – все тонуло во мраке. По правде говоря, ей не слишком нравилось торчать в «Конуре», вспоминать, как приплелась сюда, жалкая, израненная, лишенная надежды, и пряталась в тайных комнатах, потеряв счет дням. Что ж, в этом году Алекс так легко не сдастся, она отыщет способ держать все под контролем.
Алекс подхватила рюкзак, в который заранее сложила кладбищенскую землю и мелки из костяной пыли. Впрочем, в этот раз она припасла и кое-что еще – «Призрачный аркан», внешне напоминающий причудливую клюшку для лакросса, позаимствованный в оружейной «Леты».
В кои-то веки она подготовилась к зачету.
* * *
Гробница «Книги и змея» располагалась напротив кладбища на Гров-стрит, что не могло не радовать Алекс – здесь редко появлялись Серые, особенно ночью. Порой их притягивали похороны – если покойный удостоился сильной любви или лютой ненависти; однажды Алекс даже довелось увидеть, как Серый пытался лизнуть в щеку плачущую женщину. Однако по ночам на кладбище было пусто, лишь тлен и стылый камень, ничуть не привлекавшие Серых. Тем более что совсем рядом находился кампус, где многочисленные студенты часто потели и флиртовали друг с другом, накачивались пивом или кофе, нервничали и страдали самолюбием.
Внешне гробница – строение из белого мрамора без окон, обрамленное высокими колоннами, – напоминала что-то среднее между греческим храмом и огромным мавзолеем.
– Она должна была походить на Эрехтейон[6], – сказал ей как-то Дарлингтон. – Тот, что в Акрополе. Или, по словам других, на храм Ники.
– А в результате? – полюбопытствовала Алекс. Эта тема казалась относительно безопасной; она кое-что знала об Акрополе и агоре, и ей нравились истории о греческих богах.
– Ни то, ни другое. Его создали как некромантейон, место для общения с мертвыми.
И Алекс рассмеялась; к тому времени она уже отлично знала, насколько Серые ненавидели любые напоминания о смерти.
– Значит, они соорудили большой мавзолей? Лучше бы построили казино и повесили на входе табличку с надписью: «Бесплатная выпивка для дам».
– Грубо, Стерн. Но в целом ты права.
С тех пор минул почти год. Сегодня она пришла сюда одна.
Алекс поднялась по ступенькам и постучала в большие бронзовые двери. Этот ритуал был уже вторым в текущем семестре. Первый – обряд обновления в «Манускрипте» – прошел без особых проблем. Члены общества разделись догола и скатили седого ведущего теленовостей в канаву, обрамленную веточками розмарина и раскаленными