— Зачем мне стволы? — проверяя переспросил Юрий у брата. Дождался утвердительного кивка и ответил, — Хочу мортирки, что будут мины забрасывать за стены городов сделать более дальнобойными, и чтобы сильнее мины взрывались. Пробовать надо.
— Ты осторожнее там. Вон на Пушкарском дворе неделю назад ствол разорвало у новой пищали. Так двоих покалечило, а одного до смерти изувечило. Руку оторвало, и он помер вскоре.
Ну, Юрию этого рассказывать не надо. Он невдалеке рядом с Оберакером был. Видел всё своими глазами. И погибший, был немчин Майер — один из лучших литейцев.
— Наверное нельзя лить из старых пушек и колоколов, — высказал своё мнение он тогда Николаю. Вспомнил историю с царь-колоколом. Там все иностранные специалисты требовали свежей меди добавить и олово ещё. И только наш согласился лить из старых материалов. Наверное, потому и лопнул колокол. А пожар уже после устроили, чтобы этот факт скрыть. Металлургом Боровой не был, но про колокол много было всего в интернете и книгах, начитался и вспомнил сейчас про добавку свежего олова. Оно выгорает и нужно угар компенсировать.
— Хорошо, брате, я буду осторожным. И ты себя береги. Вернусь после Покрова.
Глава 18
Событие пятьдесят второе
Не весна. Даже не начало лета. Бардак, одним словом, с этой непонятной войнушкой, которая, вроде, как и закончилась победой, но какая-то она несерьёзная та победа. Знамя над поверженным Рейхстагом не установили. Капитуляцию не заставили подписать. Поменяли хана. И? Теперь огромное Казанское ханство со всякими башкирами и прочими черемисами аж до Урала — это Россия? Или это в лучшем случае самостоятельное государство нейтральное к России. Не будет какое-то время набеги совершать и русскую землю зорить, угоняя тысячи людей в рабство? Уже раза три там ставили прорусского хана и потом всё вспять разворачивалось.
Ладно. В общем из-за того, что весною был Боровой в походе, то думал, что теперь привить себе оспу не сможет. Как-то читая про прививку, сделанную Екатериной, Артемий Васильевич натолкнулся на комментарии, что зря матушка — императрица настоящую оспу привила себе, нужно было коровью. И переносится легче, и иммунитет потом от обеих осп возникает. Прошёл по сноскам и потом ещё в википедии почитал про коровью оспу. Там говорилось, что весною у молодых коров сыпь на вымени появляется, а доярки заражаются, когда доят.
Вот! А теперь уже август. Прохладно в Калуге, но точно не весна. Уже маленькие яблочки вполне созрели. А чего, за спрос денег не берут, решил Юрий Васильевич, и отправил все два десятка выделенного ему поместного войска по окрестным сёлам, деревням и городкам искать доярок, ну просто крестьянок, с сыпью оспенной на руках. Ежели кто такую тётку обнаружит, то хватать её, вязать её и тараканить её в Кондырево. Это не преувеличение. Добровольно бросить хозяйство женщина вряд ли захочет. Там муж не кормлен, скотина не доена, куры не кормлены тоже. А дети ещё голодные… Ну, дети ладно, они всегда голодные.
Люди разъехались, как сыновья царя, когда он их послал жён себе искать, на все четыре стороны света, а Юрий Васильевич рассказал татарскому лекарю, как прививали оспу Екатерине Великой. Имён, естественно, не называя. Просто действия перечислил. Взяли нитку обычную, провели её через язву и потом эту же нить через разрез на теле у… тётки одной. Она заболела, но в слабой форме и вскоре выздоровела, и больше никогда вариолой — оспой не болела.
Сидят они ждут, пождут, а доярок сисястых им не везут. Может не тот маршрут? Может он не так и крут? Может двинули в Бейрут? Может девки заревут? Стихи начал Боровой корявые от нетерпения сочинять. А потом ратники стали возвращаться. Нетути. Были демоны, но они самоликвидировались. Так и есть, болячки на руках были, но тётки те уже выздоровели. А здоровых не было команды вязать. Уже шестнадцать человек вернулось, а результат пока нулевой. А вот семнадцатый — боярский сын? Боярский детина привёз переброшенную через коня крестьянку. Девке лет двадцать и титьки у неё мокрые под сарафаном, то есть, кормит ребёнка. Молоко текло пока её транспортировали.
Медлить не стали, Юрий Васильевич себе и всем тридцати потешным надрез на предплечье велел сделать. Заодно и все его новые слуги привезённые из Казани надрезы получили. Исса Керимов провёл ниткой по оспине на руке у орущей девки и стал народ заражать. Скоро оспины на пальцах у доярки кончились, её раздели и всю общупали. Но больше оспин не нашли. Тогда недостающим по второму разу оспины использовали. После чего девку одели назад. Хлопнули по заднице, всучили флорин золотой и тот же ратник — мордатник повёз её домой. Рожица у девки, когда ей князь Углицкий золотую монету сунул была впечатляющая. Как можно плакать, ржать и стонать одновременно? А у неё получилось. И еще хотела ноги Боровому облобызать. Но тот мужественно сбежал в горницу.
После этого всех заражённых поклали чуть не штабелями в казармы и народ отогнали от них. Даже оцепление выставили. Карантин, вашу мать, неча тута вам гулять.
Инкубационный период? Нет, Юрий Васильевич про него не забыл. Все потешные… А вот мало кто знает, что отец и сын Димсдейлы, перед тем как Екатерину привить, сначала тренировались на кошках. Сперва заразили всех кадетов под руку подвернувшихся, потом их же по второму разу, но методом шоковым, так сказать. Делали серьёзную рану и туда вкладывали корпию, пропитанную жидкостью из оспенного пузырька. И когда после второго раза кадеты не заболели, старший Димсдейл ниткой от одного из кадетов перенёс жидкость в ранку на плече Екатерины.
Так вот, Боровой читал, что на пятый день у императрицы поднялась температура, заболела голова и даже язвочки появились, правда, которые быстро затянулись. Лечилась Екатерина глауберовой солью и чаями смородиновыми. Чем ей та соль могла помочь? А вот