— Догонишь. Ты не злись на них, а радуйся, что твои товарищи учатся усердно. Теперь догоняй, — успокаивал Юрий Васильевич чуть не плачущего Егорку.
Как оказалось, князь Углицкий и сам разжирел без движения, и наравне с пацанами уже тоже бегать и подтягиваться не получалось.
Пришлось вместе с Егоркой Юрию Васильевичу высунув язык плестись в хвосте на всех упражнениях.
Пока болели и лечились, пришли все заказанные миномёты и мины к ним. Боровой, как мальчишка, бросил все дела и стал организовывать испытания. Да, хорошо, что у него при осаде Казани не было этих игрушек. Там получился скорее психологический эффект. Мина выла, мина взрывалась и пугала народ, а вот поражающий эффект у такого снарядика был слабый. Особенно если не в воздухе над головами мина взрывалась, а чуть в землю зарывшись. Из-за этого жертв среди жителей было не много и массовой ненависти к русским у татар не возникло. Полюбить, конечно, не полюбили. Но любая власть от бога, и ничем этот толстый хан не лучше того. Лишь бы народ не грабил, и русские ушли.
А вот эти мины, особенно четырёхдюймовые (100 мм) взрывались по-настоящему. Для определения результатов взрыва из досок сделали два десятка деревянных солдатиков, покрасили их белой глиной, чтобы заметно было попадание осколка, и обстреляли из большого миномёта. Десяток поражённых деревянных солдат, а если мина успевала шлёпнуться в сырой берег до взрыва, то она настоящий бадабум устраивала, целую кучу земли поднимая в воздух и раскидывая.
Отлично себя и древние тюфяки показали. Внутри ствола прошлись перьевым сверлом, сдирая неровности и делая его относительно круглым, потом сами уже отлили пару мин под размер. Получилось сто десять миллиметров. Подобрали заряд оптимальный и при угле наклона в сорок пять градусов добились полёта мины почти на километр. Больше точно не надо. Один чёрт не видно, что там в километре от тебя происходит, а подзорной трубы как не было, так и нет. Опять не до неё. Вот… Вот вернётся в Москву и сделает.
А зачем сейчас вновь Боровой милитаризацией решил заняться? Бзик. Предчувствие. Чуйка. Решил Юрий Васильевич, что без него предполагаемое нападение бия Юсуфа на Рязань не отобьют воеводы. Они вместо убивания ногайцев из засады будут конные стычки устраивать. Ратники будут гибнуть, а ногайцы всё одно с полоном уйдут в свои степи. А нужно нанести им такой урон, чтобы несколько лет сидели тихо. А за эти годы создавать крепости на Волге ниже Казани по течению, используя то, что пока в Казани прорусская партия победила. Саратов нужен обязательно, Самара там есть сера, а это независимость в изготовлении пороха собственными силами. Царицын нужен. Там можно быстро попасть в Дон и оказаться в тылу у крымцев решивших очередной набег на Русь совершить.
И для всего этого нужно этой осенью дать ногайцам по зубам. А у него изъяли и подготовленных людей и оружие. Есть восемь десятков, ну пусть девять, оставшихся от сотни Скрябина, есть два десятка ратников поместной конницы под командованием опять Тимофея, но не Ляпунова, а Кобылина, и есть двадцать четыре потешных воев. Уж стрелять из засады из любого оружия они умеют в разы лучше любого дворянина или боевого холопа. Не густо. Даже полутора сотен нет. Но ведь это плюсом к русскому войску. Опять же вооружены они получше остальных.
Словом, пора выдвигаться к Рязани. До неё ещё добраться надо. Лодей-то лишних нет. Плюсом, что она на той же реке — Оке. Минусом, что дебил один конченный, не будем показывать пальцем, оставил лодьи, на которых столько сил и средств затратил, в Казани. Хоть пешком теперь добирайся. Идёшь эдак себе по дороге, птичку поют и… миномёт на плече.
Глава 19
Событие пятьдесят пятое
Чисто теоретически можно заиметь четыре лодьи. Два купца Александр Рогов и Пахом Первых, которые ему песок возят по Жиздре, на деньги, что им заплатил князь Углицкий за две старые их лодки, и за деньги, полученные за песок, в прошлом году, заказали четыре лодьи даже чуть побольше прежних по размерам. Купцы они — родственники. Ай, шурины — девери, вечно путается в этих родственных связях Боровой. Женаты они на сестрах. Так… Во! Свояки эти приспособили к своим четырём лодьям ещё баржицы плоскодонные небольшие. Теперь песка в Кондырево на все производства хватает. Тем более, что оказалось, что бизнесмен из Борового хреновенький. Не в свои сани не садись, как товарищ Островский завещал. О! стих вспомнился:
Над полями, над лесами
То снега, то соловьи.
Сел я в сани,
Сел я в сани,
А эти сани не свои.
Как всегда, оказался прав Черномырдин. Тут вам не там. Замечательное место он выбрал для своих производств. Белая глина есть. Вековые леса есть, жги себе угля, сколько нужно, ещё и удобрение в виде золы на поля идёт, ещё песок белый, как снег, мелкий и чистый, у него, пусть и чуть далековато, но есть. Казалось бы, выпускай продукцию и продавай по всему миру.
С выпуском нет теперь проблем. Черепицу научились делать без особых лишний затрат пяти цветов, прочную и с хорошими замками. Кирпич тоже выпускается нескольких цветов из обычной глины и огнеупорный светло-жёлтый из каолиновой. И прочности у того и другого кирпича добились нормальной, не хуже московского. Производство стеклянных изделий тоже поставили на поток. Делают листовое стекло, делают бутылки, даже те самые мухоловки освоили, и теперь при желании могут сотнями выдувать. Бусы делают одиннадцати цветов и трёх размеров. Так даже цветные стеклянные кружки вполне теперь ровные получаются, а не кособокими, как первые. Научились стеклодувы работать.
Всё как бы замечательно. Да⁈ А вот хрен. Оказалось, что Калуга находится с точки зрения логистики очень неудачно. Даже очень-преочень. Сам городок маленький и богатых людей, которым черепица или оконное стекло нужно, очень мало. Нет практически.