Но вот, мои зайчики, мы и пришли к кульминации. Сейчас, первый из фактов будет явлен и займет свое место в фундаменте величайшего из Планов… великого по размаху, жуткого по содержанию.
Построенная по нашему заказу модель показывает, что бархан в системе Толиман перетекает. Но не просто так. Перетекает, в строгом соответствии с небесной механикой, он указывает на… (барабанная дробь)… Эпсилон Эридана! сектор СЕРАПИС!
Что это означает, и почему эта информация колоссальной важности, внимательно читайте в наших следующих сообщениях. Вы узнаете, какой ниточкой связаны эти события, и причём тут Клондайк-VI-626.
Белый кролик
Глава 7. Ричард Бесекерский вступает в команду, Херейро дает план действий
Планета Кандидат. Сектор Гагарин
Март 02, 2523 г.
Кандидат-бюро #StarVoice
— Заканчивали, вы, стало быть, Гобера?
— Да, мистер Херейро. Включая магистратуру академии, с отличием.
— Если тебе соврали в интервью, как ты даешь понять, что распознал ложь?
— Обычно я говорю: «это звучит убедительно».
— У тебя был спецкурс по заиканию?
— Разумеется. Ок-к-кончил его т-также с от-т-тличием.
— Чудесно. Ты мне подходишь, я беру тебя на работу. Как быстро ты сможешь прибыть на Клондайк?
Шеф проводил собеседование парня со странной фамилией: Бесекерский. Он был молод и обладал отличительным знаком выпускника Гобера — обаятельной улыбкой. Мне отводилась роль красивого антуража, и я старалась как могла, Бесекерский иногда бросал на меня заинтересованные взгляды. Впрочем, пока он в иной звездной системе, и присутствует лишь в виде голограммы, мне ничего не грозит. А потом… тоже нет, слишком умная внешность. А уж я умею отличать внешность от внутреннего содержания.
— Так просто, сэр?
— Я должен был мучить тебя до заката?
— Закат? Какая красивая аллегория. Нет, сэр, вовсе нет. Но я определенно не рассчитывал получить работу у вас на третьей минуте разговора.
— Скажи мне, Ричард, что ты про меня знаешь?
Я навострила ушки, вопрос был с подвохом. Когда взгляд Бесекерского скользнул в мою сторону, мило и беззаботно улыбнулась, свою работу надо делать хорошо.
— Вы талантливый репортер.
— Да брось. У нас одиннадцать федеральных каналов, и несколько десятков попроще, на них работают тысячи репортеров, и среди них сотни талантливых. Талант не редкость.
— Сэр, ваши работы всегда были как вспышка сверхновой, затмевающие, яркие и когда их никто не ждет. Вы словно чувствуете…
Ого, а парень имеет шансы! Кажется, уловил суть, но смутился, отвел взгляд, и опять смотрит в мою сторону. Что ж, продолжаю играть свою роль: положить ногу на ногу, одернуть край юбки, потеребить локон волос, и — улыбайся, Ханни, улыбайся.
— Когда пахнет жареным?
— Что? А-а да, точно. Это называется, э-э интуиция… да, точно.
Шеф явно доволен, и я понимаю почему. Но собеседование еще не окончено.
— Интуиция — это способность быстро принимать решения, причем выбирать его из большого числа вариантов. Ты знаешь, сколько пришло откликов на эту вакансию?
— Нет, сэр, даже не представляю. Но, полагаю, любой молодой репортер человечества хочет попасть к вам. А это значит, очень много.
— Неплохой ответ. Если так, то интуиция сразу подскажет, подходишь ли ты или нет?
— Полагаю да, сэр. Но вы не приняли решение на самом деле. Вы еще сомневаетесь.
Моя улыбка стала искренней, похоже мы будем часто видеться, Бесекерский.
— Ханни, что скажешь?
Не спеша подняться с дивана, модельным шагом пройтись к Шефу, встать небрежно, вполоборота, повернуть голову, как будто я говорю через плечо (общение со светским львицами не прошло даром):
— Что я тут делаю, Бесекерский?
— По правде сказать, отвлекаете меня, миледи.
Шеф хохочет, у меня на щеках вспыхивает легкий румянец. Попадание было в точку. Продолжаю невозмутимо улыбаться.
— Ты уже понял, что от тебя потребуется?
А вот этот вопрос поставил парня в тупик. Один — один.
— Эээ… Полагаю у вас есть конкретный план.
— Допустим, — шеф снова вступил в игру.
— Это расследование. Вам нужна триада: Достоинство, Трудолюбие и Великолепие. Достоинство — это, разумеется, вы, сэр, Великолепие, также разумеется, — миледи. Мне остается роль Трудолюбия.
— Продолжай.
— Такая триада нужна, если у нас ограничен объем. Объем аудитории, и вообще объем. Мы будем проводить обследование в замкнутом пространстве. Спутанные нитки и пауки.
— Пауки в банке?
— Ну да, много пауков. И надо распутать нитки.
— Похоже ты умен.
— Если честно, не очень, вы ведь уже сказали про станцию Клондайк.
А вот сейчас подкололи шефа. Хи-хи.
— Раз ты вспомнил про мой вопрос, то ответь на него.
Туше! (общение с мачо-охотниками тоже дает о себе знать). Парень, тем временем, смутился. Он что, забыл вопрос? Ладно, будет должен, отправляю подсказку в профиль.
— А-а… Э-э… если честно… я… а! да, я могу прибыть на Клондайк, если купить билет на завтра, так, и две пересадки, и… ага, тут меня возьмут на борт. Я буду на станции через 11 дней.
— Отлично, я подпишу контракт и отправлю тебе ссылку на счет бюро, покупай билеты.
— Слушаюсь, сэр! Можно задать вопрос?
— Дай угадаю, ты спросишь, что же такого происходит на Клондайке?
— Именно, сэр. Я, как вы, разумеется, знаете, я, можно так сказать, специализируюсь на освещении деятельности Вольного флота. И, разумеется, я читал разные спекуляции вокруг Клондайка, даже Панораму. И у меня есть некоторые выводы.
— Любопытно. Для начала расскажи, на какие именно спекуляции ты обратил внимание?
— На первое место, я поставлю версию, что на Клондайке будут проводить некий эксперимент.
— Вот как? Об этом не писала Панорама.
— Что добавляет очков этой версии. Бюро дальних исследований выделила бюджет на финансирование лабораторий Клондайка в 7 раз больше обычного. А Экспертный совет увеличил гранты на открытия в 12 раз.
— Министерство освоения, в свою очередь, увеличило административный бюджет станции, — я решила тоже блеснуть эрудицией, — там будет два спасательных корабля, вместо одного, хорошая охрана и полноценный ремонтный модуль, тип «Мо-Джо». Всего бюджет увеличен примерно на 82%.
Шеф загадочно молчал. Выдержав паузу, Бесекерский продолжил:
— Там будут все лаборатории, предусмотренные регламентом: планетологи, инженерная, а самое главное, биолаборатория — ее штат увеличен в несколько раз. И, наконец, научным руководителем станции будет Кейла Арнольд — доктор наук, микробиолог.
Я наблюдала редкую картину: шеф был удивлен.