– Разве нам нечего вспомнить?
– Это вполне можно делать по отдельности!
– Вместе веселее. – Он наклонил голову и улыбнулся краешками губ.
Ланс разглядывал меня так, словно я была картиной, старинным шедевром в галерее искусств.
– Что ты здесь делаешь?
– Прямо сейчас я наслаждаюсь. Буду вспоминать эту встречу ночами.
– Лишнего не нафантазируй, – фыркнула я.
– Это будет сложно.
– Что ты делаешь в этом городе? – переформулировала я свой вопрос.
– Я бываю в разных местах.
– На прямой ответ я и не рассчитывала!
– У меня есть дела. В разных городах, – уточнил он. – Иногда они совпадают с твоим местонахождением.
– По счастливой случайности, конечно? – съехидничала я.
– Просто мне везет.
– Что ж, фортуна прямо сейчас от тебя отворачивается, а я прощаюсь. Будь здоров!
Я зашагала прочь, и на этот раз Ланс позволил мне уйти. Сердце бешено колотилось, и я, забыв о пицце, поспешила к дому. Мне было плевать, что он может за мной проследить. Я была уверена: он знает, где я остановилась.
Запершись на оба замка, я накинула и цепочку, которая, к счастью, имелась на входной двери. И только тогда неприятная мысль посетила меня. Он вполне мог побывать в квартире в мое отсутствие. Ланс был любителем оставить какой-нибудь неприятный сюрприз, который сам, разумеется, таковым не считал.
Любитель загадок, намеков, интриг и странных игр, которые ему одному казались занятными.
К счастью, квартира выглядела ровно так же, как утром, когда я ее покидала. Я испытала облегчение, которое тут же сменилось паникой. Он следит за мной! Он все время рядом. Ощущение было крайне неприятным, более того, оно нарастало.
Необходимо было что-то предпринять, чтобы отвлечься. О голоде я и думать забыла. Пожалуй, уборка поможет привести в порядок мысли.
Я достала из кладовки пылесос и принялась водить щеткой по полу. Закончив в прихожей, я переместилась в спальню. Равномерный гул успокаивал меня.
«Встретились и встретились», – твердила я себе. Если Лансу нравится следить за мной – это лишь его проблема. Рано или поздно ему это надоест. В конце концов, ничего сверхъестественного сегодня не произошло. Мне почти удалось себя в этом убедить. Хотя в голове я то и дело прокручивала наш диалог.
Теперь мне казалось, что я многое могла сказать иначе, повести разговор совсем по-другому. Более того, спросить его о фотографии, которую нашла здесь, и о дипломе, подписанном его фамилией. Но стал бы он отвечать на мои вопросы? Сомневаюсь.
А что, если здесь Ланс ждал вовсе не меня? Явился сюда, потому что сам узнал что-то о своем родственнике. И решил отправиться в квартиру к преподавателю, у которого тот учился? Вздор. Впрочем, Лансу может не быть известно, что Глафира Дмитриевна скончалась в этом году. Возможно, он рассчитывал поговорить со старушкой, покопаться в собственной биографии.
Что, если так? Теперь я жалела, что не стала заводить с ним разговор на эту тему. Впору было бросать пылесос и бежать на улицу, истошно зовя его по имени. Я сделала глубокий вдох и решила вместо этого залезть щеткой под кровать: там наверняка скопилось много пыли. Сейчас я ее уничтожу вместе со своими непрошеными мыслями!
Под кроватью меня ждал сюрприз. Пыль тут, вероятно была, но большая часть пространства под днищем была заполнена любимыми атрибутами хозяйки: тетрадями, папками, бумагами.
Я выпрямилась и нажала кнопку на стареньком пылесосе. Тот фыркнул и послушно затих, погрузив квартиру в пугающую тишину.
Опустившись на колени, я вновь заглянула под кровать. Оттуда на меня смотрели разноцветные выцветшие корешки. Я запустила руку и вытянула одну из стопок, покрытую тонким слоем пыли.
Это были перевязанные бечевкой листы пожелтевшей бумаги. На каждом были наклеены вырезки из газет. Где-то сообщалось об урожае в области, на других – освещались достижения сельского хозяйства региона.
Перебрав каждый лист, я вернула веревку на место, завязав тугой бант, и убрала находку на место. Я села на краешек кровати и опустила голову. Усталость давала о себе знать. День был насыщен событиями. Теперь, когда эмоции от встречи с Лансом немного отступили, я задумалась о Ефременко. Кажется, загадка ее смерти занимала меня в эту секунду даже больше, чем собственные тайны.
Решив, что призрачная возможность найти что-то новое среди записей Глафиры Дмитриевны не стоит того, чтобы пренебрегать сном перед завтрашним рабочим днем, я все-таки сделала свой выбор.
Перекусив тем, что оставалось в холодильнике, и приняв душ, я отправилась в кровать. Как только голова коснулась подушки, перед глазами возник образ Ланса. Я старательно отогнала его прочь и постаралась вернуть мысли к нашему расследованию.
Неизвестно, удалось ли сегодня что-то Субботкину, о результатах его поездки к вокзалу он не сообщал. Но и без того мы совершили настоящий прорыв.
У Ефременко было два любовника, теперь это подтверждала и Сара. Более того, один ездил на белой «Киа», которую, предположительно, видели рядом с Анной у вокзала незадолго до ее убийства.
Виктор Сергеевич тяготел к сведению мотивов убийств к бытовой почве. Не то чтобы сам, но такую причину злодейства считал удобной. Что, если в случае с его коллегой имеют место быть те самые обстоятельства? Младшенький узнает, что Ефременко делит постель не только с ним. И вместо того чтобы лишить ее обещанных денег, лишает жизни. Если парень оказывается из ревнивых, тогда хоть как-то можно объяснить и жестокость совершенного убийства.
Но что, если о конкуренте узнал вовсе не Младшенький, а Крюков? Да, у него «Фольксваген», но мы понятия не имеем, что за машина на самом деле остановилась возле Ефременко и уехала ли девушка на ней. Белый внедорожник – вот и все, что нам доподлинно известно. Да и человек, всю жизнь посвятивший расследованиям, вряд ли сядет в свое авто, отправляясь на расправу с любовницей. Более того, обладая почти неограниченными ресурсами, ему не составило бы труда выяснить личность Младшенького. Если «Киа» зарегистрирована на самого парня, то взять похожую – прекрасный способ его подставить.
В подобных размышлениях я провела часа два и наконец заснула. Завтра нам будет что обсудить.
Мы собрались в кабинете Насти, которая без лишних просьб приготовила нам кофе. Я устроилась за столом Ефременко, она – на своем рабочем месте, а Субботкин на стуле между нами.
– Значит, так, – хлопнул он себя по коленям. – Уйти Аннушка не могла. Если только не развила нечеловеческую скорость или не запрыгнула в окно первого этажа ближайшего здания.
– Уехала, получается? – задумчиво произнесла Настя.
– Да, если фантастические версии не рассматривать. И уехала она, вероятнее всего, на «Киа». Я провел небольшое исследование. Две-три