Я стоял, прислонившись лбом к прохладной двери-перегородке в кабинете шефа. Елисей Варфоломеевич потребовал, чтобы я остался здесь до тех пор, пока крыса себя не обнаружит, а уже потом шёл к доку. Голова немного кружилась, но всё же основной дискомфорт составляло не физическое состояние, а разъедающая тревога за Мирославу. В груди нечто ныло так сильно, будто треклятый обломок ударил меня не по голове, а пронзил насквозь лёгкие. Мелькнула мысль попросить коммуникатор у шефа, но я внезапно осознал, что не знаю её номера. Он был в моём коммуникаторе всего три дня… Я внёс его в адресную книгу, но не задался целью выучить, так как был поглощен расследованием.
«Шварх! Это, получается, теперь надо добраться до дома, выйти в игровой форум и написать личное сообщение…» — осенило меня ровно в тот момент, когда слух уловил торопливый стук в кабинет шефа и до боли знакомый голос коллеги:
— Елисей Варфоломеевич, к вам можно?
— Прости, Виктор, я сейчас очень занят. Работаю над делом по «амброзии», документов тьма. Приходи вечером, — отозвался шеф. Прохладно и строго.
Об этом мы тоже договорились заранее: если человек придёт к нему по незначительному рабочему вопросу или личному делу, то послушно выйдет вон. А крыса будет пытаться воспользоваться моментом, пока «меня нет в офисе». Ради того чтобы крысе было проще пройти в приёмную, шеф даже ненавязчиво отправил Веру в магазин за канцеляркой.
— Но мне правда очень-очень нужно с вами поговорить. Прямо сейчас.
— Неужели до вечера не дотерпит?
Дорогие читатели, сегодня День рождения у замечательного автора Анны Шаенской) В честь праздника на все её книги действуют скидки до 60%. Только до 31.05 вы можете купить их по 99 рублей!
ТЫК сюда, или на баннер, чтобы увидеть ВСЕ книги)))
Прода 29.05
Я тихо хмыкнул. Если бы я сам назвал имя крысёныша, то Елисей Варфоломеевич ни за что бы не поверил. Конечно же, размышляя о предателе, я думал, что это может быть Олаф, Велес или Глеб. Но чемпион по армрестлингу был слишком… заметным, что ли. Из списка претендентов на крысу Олаф вылетел в тот момент, когда признался, что лажанул с историей с проверкой крови вегианцев. Слишком уж он отнёсся к заданию спустя рукава, поручив разработать легенду стажёрам. Конечно, можно было отнести этот момент к саботажу, но Олаф ассоциировался у меня исключительно с добродушным и неуклюжим ведьмедем[1].
Любящий выпить Велес в какой-то момент вызывал у меня паранойю, но, вспомнив все наши встречи, я пришел к выводу, что те эмоции, которые я от него улавливал, относились исключительно к зависти к работе в киберотделе. Судя по всему, у Велеса была не одна, а две слабости — алкоголь и компьютерные игрушки. И почему-то второе он считал необходимым скрывать, в отличие от первого.
Глеб… был общительным и просто всегда ко мне неплохо относился. Не знаю, что это, интуиция или какая другая штука, но мне казалось, что крышующий синдикат полицейский будет в принципе скорее угрюмым, чем доброжелательным. В психологии есть понятие когнитивного диссонанса, когда человек, делая что-то, противоречащее его убеждениям или морали, начинает искать способы оправдать свои поступки, чтобы избежать внутреннего конфликта. Это защитный механизм, который позволяет сохранить чувство собственной правоты, даже если действия идут вразрез с общепринятыми нормами.
Полицейский, который начинает крышевать преступный синдикат, сталкивается с этим диссонансом. Сначала он может оправдывать свои действия тем, что делает это ради выживания или личной выгоды. Но со временем самообман укореняется, и человек начинает искренне верить в собственную правоту. Чтобы уменьшить чувство вины или стыда, он может начать негативно относиться к коллегам, которые остаются на «правильной» стороне закона. Их честность напоминает о его собственных компромиссах, что только усиливает раздражение и неприязнь. Глеб слишком положительный по характеру, он даже на Олафа призывал не повышать голос, когда тот так откровенно накосячил.
Оставались ещё Верочка и дюжина человек, которые плюс-минус могли бы крышевать синдикат, но у них не было столько власти, и они не относились к элитному отделу наркоконтроля. Последней кандидатурой был Виктор. С точки зрения шефа, тот проработал слишком много лет в СПТ, чтобы предать. Однако я пораскинул мозгами, и стало очевидно, что именно он и есть крыса. Возможность — есть. Мотив — тоже. Как и характер.
Двадцать лет работы в наркоотделе, а продвижения у него не было. Объективно, Виктор не тянул на повышение, но в то же время я всегда чувствовал в нём амбициозность и зависть с горьковато протухшим амбре. Такие люди, как он, не любят пускать всё на самотёк и обязательно берут все инструменты жизни в свои руки. А уж законные они будут или не очень — не суть важно.
— Как вообще можно было закрыть дело за две недели? Признайся, у тебя в том картеле не иначе как тёпленькая подсадная утка имелась. Ну?
— Нет, уток не было. Повезло просто.
— Что-то тебе часто везёт.
— Да вроде как всем.
— Да вроде не как всем.
Разговор за дверью выдернул меня из размышлений.
— Шеф, у меня есть информация, которая, возможно, повлияет на состав СПТ и вообще на дело об «амброзии». Пожалуйста, закройте дверь и включите глушилку звуков.
— Хорошо, но у тебя три минуты. Я очень занят.
Чтобы их никто не прервал? Умно.
Я повторно хмыкнул, услышав шаги шефа, подходящего ко входной двери, а затем лёгкое гудение. Подсобка относилась к кабинету, поэтому голоса я продолжал слышать отлично. Оставалась крошечная вероятность, что я всё-таки ошибся в своих выводах…
— Слушаю.
— Елисей Варфоломеевич. Вы только сядьте, мало ли что. У вас сердце не самое молодое, а новость будет очень и