Но по итогу вышел облом. На первом этаже административного здания как всегда толпились генины, получая мусорные задания по чистке унитазов и ловле сбежавших кошек. И это все, что я увидела. Дорогу выше, туда, где сандайме обитает, мне преградил АНБУ в маске обезьяны. Не из клана Сарутоби, случаем?
– Простите, Оками-сан, хокаге сегодня не принимает посетителей. О вашем желании поговорить доложат и за вами пришлют, когда у Сарутоби-самы будет возможность вас принять. Подготовка к экзамену на чунина – слишком ответственный момент, чтобы хокаге отвлекался.
Спрятать голову в песок – шикарный способ избежать проблем и опытный политик Хирузен им владеет на недостижимом для меня уровне. Ну да, зачем ему портить отношения с верными миньонами, если можно тупо забить на мое желание стукануть. Не, ну реально налюбщик!
– А советники? Шимура-сан? Дай угадаю – они тоже все заняты? Устроить экзамен для детишек – это ведь так трудно, да, я понимаю, – так и представила, как хокаге вместе с тремя другими налюбщиками лично ловушки по полосе препятствий расставляет и заодно сидушки на арене для финальных боев протирает. Помощников-то нет, всё сам.
– Я всего лишь АНБУ, охраняющий лестницу. Знать, где находятся советники, не в моей компетенции, – отмазался обезьян.
– Но записку сандайме передать ведь можешь? Я быстро напишу.
Отогнала каких-то генинов от письменного столика для посетителей и наскоро накропала докладную.
“Сарутоби-сан, довожу до вашего сведения, что шиноби Кусагакуре нанесли тяжкие оскорбления мне, моей какурезато и клану Узумаки.
Как мирная девушка, приверженная тем же идеалам пацифизма, что и вы, я не настроена на конфликт и даю вашим вассалам шанс принести извинения и отозвать претензии. У них есть время до конца турнира. Если извинений не последует, я решу проблему по-своему, как привыкла.
Или суть вашей интриги как раз в том, чтобы избавиться от плохих союзников? Могли бы прямо попросить, я готова оказать вам эту услугу просто так, ради добрых отношений между Конохой и Узушио.
Оками, известная, как разрушительница деревень.”
Вот как-то так. Почти не нахамила, удержалась открыто назвать мудил и ублюдков теми, кто они есть. Даже избежала того, чтобы написать те же слова и картинно зачеркнуть. Почерк, разве что, типичный мой, очень неряшливый. Листок свернула пополам и запечатала воском, использовав для создания рисунка моей личной печати комбинацию пирокинеза и телекинеза. Теперь маска Шинигами охраняет тайну послания. Не то, чтобы каким-нибудь Хьюга это помешало бы его прочитать.
– Оками! Что там у вас происходит? – послышался прямо за ухом голос Цунаде, когда я отдала маляву “обезьяне” и покинула логово хокаге. И как она только раньше на связь не вышла? Неужели улитка-сплетница ей не стуканула?
Пересказала, постаравшись быть объективной. Ну, то есть, одни лишь факты до нее довела, без типа оценочных суждений. Подошли, наехали, но мы не повелись и никого на месте не прикопали, хотя очень хотелось.
– Это не Сарутоби-сенсей устроил, – с уверенностью заявила легендарный ирьенин. – Ему попросту нет необходимости настолько… странно подставлять. Советники. Думаю, что это они. Или вообще кто-то не из Конохи. Цучикаге, например, мог бы попытаться устроить разлад между Скрытой Травой и Скрытым Листом.
– И АНБУ от ворот отлучиться тоже Ооноки-сама подговорил, да? Не, точно кто-то тут мутит. Прижму ублюдков, по возможности, и выясню. Как доберусь до сандайме – передам ему, что ты за него вписалась. Он налюбщик, но тут как-то топорно для него, согласна.
Королева сказала, королева сделала. В том смысле, что пообещала мелким рамён – нужно исполнять.
– Кацую-сама, пожалуйста, передай Наруто, что я собираюсь бесплатно угощать лапшой всех детишек моложе десяти, которые окажутся в Ичираку.
Собственно, забрала мелких, уточнила, что команда моя не появлялась. Биджу! Стоило выпросить у Пейна-самы еще один чакраприемник, встроить в куколку и послать со своими подопечными. Но с другой стороны, вечно им зад подтирать не выйдет. Если генины окажутся неспособны за кучкой лошпедов из деревни Травы проследить, то какие из них вообще шиноби получатся?
Забрала своих рыжих подопечных и отправилась в сторону любимой лапшичной, почти не прислушиваясь к их болтовне. В основном Карин говорила, рассказывая о том, как воспринимает чакру окружающих своими сенсорными способностями на вкус.
– У сестренки Оками очень вкусная чакра, – делилась малышка. – Как… как будто проглотила молнию и она щекочет язык. И у братика Фумито тоже. Он на вкус, как рамен. Наверное, потому сестренка его и любит, что он вкусный.
– А я? – спросил Наоки. – И Каоки?
– Вы с ней одинаковые. Только ты мальчик. Вы на вкус, как чай. Только не из пакетика, а который твоя мама заваривает. Очень ароматные! Но к чаю нужны пирожные, это Фуоки. У нее суперсладкая чакра. Такая густая. Как будто бы мёд.
Слушая щебетание младших, я и мониторить обстановку не забывала, ну а чужой взгляд, нацеленный мне в спину, и подавно бы не проморгала. Впрочем, это хороший взгляд. Обернулась – да, так и есть. Моя подружка Анко во все глаза пялится. Фигасе она фигуристая стала. Так-то задатки и ранее были неплохие, но к своим двадцати – прям мечта любого мужика, аж захотелось подальше от Фумито ее держать. Рост небольшой, совсем немного повыше меня. Грудь, наоборот, выпирает из-под обтягивающей маечки, но не висит. Короче, почти не хуже меня.
– Оками!
– Анко!
Под недовольными взглядами прохожих обнялись. Громко орать на улицах и вообще выражать эмоции считается неприличным, но мне плевать. И подруженции моей, по всему выходит, что тоже.
– Это что, твои ученики? Я думала, они у тебя выше!
– Не, это младший братишка моего Фумито и дочка Марин. Знакомься, это Наоки и Карин. А это, мелкие, старшая сестренка Анко. Она клевая, почти как я. Анко, пойдем с нами пожрём, я месяцев семь нормальной лапши не пробовала.
– Я занята… у меня миссия через час. Давай позже, как вернусь. Нормально пообщаемся, – слилась