Я хотел ещё что-нибудь поспрашивать, но прибежал дружинник и сказал, что подъехал человек из пятого отделения. Когда я вышел из подвала, обнаружил возле освещённого единственным уцелевшим фонарём крыльца «Пежо» Долгоруковой. На улице к этому времени стемнело окончательно.
Уполномоченная, одетая в строгий, застёгнутый под самое горло плащ, вылезла из машины и поздоровалась со мной.
— Как у вас дела, Святослав Павлович? — поинтересовалась она. — Смотрю, снова что-то приключилось. Очередное нападение?
— Мои враги никак не угомонятся. Сегодня они снова получили отпор.
— Рада, что вы не пострадали. А у меня к вам есть разговор.
— Я весь внимание.
— Пойдёмте, покажете, где было совершено нападение. Заодно и поговорим.
— Нас атаковали сразу со всех направлений. Восемь вертолётов приземлились вокруг здания, и отряды противника проникли с нескольких сторон, один отряд высадился на крыше. Некоторых я уничтожил в самом особняке. Но главное сражение разыгралось в северном крыле.
— Пойдёмте туда. Здание потом осмотрю.
— Прошу за мной.
Мы добрались до двух вертолётов, прошитых каменной шрапнелью. В одном до сих пор сидел мёртвый пилот с пробитым шлемом. Отсюда было видно, как в поле пылает третий вертолёт, распространяя на всю округу запах гари.
— И кто на этот раз на вас напал? — спросила Долгорукова.
— Нападавшие пытались сохранить свою принадлежность втайне, но мне удалось узнать, кто они такие. Это дружина светлейшего князя Воротынского.
— Откуда вам известно?
— У меня свои источники, — я решил пока не говорить про пленного сотника ни пятому отделению, ни полиции. Они захотят забрать парня, а мне он самому ещё пригодится.
— Ладно, меня это, признаться, не слишком сильно интересует. Полиции расскажете всё, что вам известно. Рада, что всё закончилось хорошо. Но, Святослав Павлович, — Долгорукова остановилась и посмотрела мне в глаза. — Вы опять за старое?
— Не понимаю, о чём вы.
— Сегодня вы сказали полковнику Гофману, будто у вас некие важные дела в поместье и вы не собираетесь в ближайшее время ездить в Ковров.
— Как видите, дел у меня действительно хватает, — я обвёл рукой территорию. — Придётся навести здесь порядок. Это не быстро.
— Святослав Павлович, — тон Долгоруковой стал строгим, словно у школьной учительницы. — Не надо пытаться давить на пятое отделение. Думаете, вы можете диктовать свои условия?
— Ольга Андреевна, — я тоже заговорил более холодно, — я ни на кого не пытаюсь давить. У меня есть некоторые интересы, но пятое отделение полностью игнорирует, подвергнуть меня и весь мой род унижению. И я должен после этого помогать вам?
— И конечно же, вы ничего не знаете о гибели второго внештатного защитника, господина Светлова.
— Какое отношение ко мне имеет господин Светлов? Я не веду дела с АСО.
— По крайней мере, вы знаете, что он из АСО.
— Известная организация в наших кругах. Сложно не знать, кто её возглавляет.
— Ладно, это тоже не имеет значения, — Долгорукова заговорила мягче. — Но я ведь вам объясняла ситуацию. Неужели вы не понимаете? От нас в данном случае мало что зависит. Есть люди в пятом отделении, которым не нужен здесь ещё один великий род. На них бесполезно давить.
— Если им великий род не нужен, зачем мне с ними сотрудничать? Тогда надо пользоваться моими способностями. А великий род здесь в любом случае появится. Не мы, так Орловы, не Орловы, так, вон, Воротынские дотянут сюда свои лапы, если им всё же удастся убрать меня. Дело времени.
— Значит, вы намерены бороться.
— Можете называть это как хотите. Но я не считаю нужным помогать тем, кто притесняет меня и мою семью и ставить мне палки в колёса.
— И как далеко вы готовы зайти в своей борьбе?
— Что вы имеете в виду?
— На что готовы пойти?
— Простите, но я предпочитаю конкретику. Скажите, что именно от меня требуется, и я отвечу.
— В пятом отделении у вас есть враги, которые не позволят вам получить лицензию. Но известно ли вам о заговоре, который зреет на высшем уровне? Полагаю, нет. Но вы должны знать, что в заговоре этом участвуют не только высокопоставленные сотрудники пятого отделения, но и главы великих родов. Ваших родителей не просто так убрали с дороги. Их боялись и потому использовали все рычаги, чтобы опорочить их доброе имя в глазах государя, а потом убить. И к этому причастны в том числе Воротынские, которые, по всей видимости, имеют цель полностью избавиться от рода Прозоровских. Так вот, в пятом отделении ряд лиц связаны с убийцами вашей семьи, они же ставят палки в колёса и вам лично. Не убрав с дороги этих подонков, вы не сможете восстановить свой статус.
— Что именно вы предлагаете?
— Верные императору люди помогут вам вернуть лицензию, но прежде помогите нам. Где как и когда вам сообщат, если вы решитесь действовать, а не просто обижаться и жаловаться.
Я слушал речь уполномоченной и никак не мог понять, правду ли она говорит, или это — ловушка, в которую местные власти хотят заманить ставшего неугодным им человека. Где гарантии, что мне не навешали лапшу на уши, а когда я выражу желание избавиться от заговорщиков, меня не запишут во враги короны и не казнят, как прежнего главу Прозоровских? Кто сказал, что Долгорукова с самого начала не водит меня за нос по приказу тех самых врагов из пятого отделения? Кто сказал, что она сама не находится в рядах заговорщиков? Я ведь даже не знаю, кто за ней стоит.
— Пока не могу ответить на этот вопрос. Слишком много всего случилось за эти дни, — сказал я. — Вообще, было бы неплохо обсудить дело более подробно, например, за ужином в ресторане. Мне нужно больше информации. Я должен знать, с кем имею дело.
— Я не могу вам открыть все детали, но… — Долгорукова секунду подумала. — Как-нибудь можем встретиться и побеседовать, если хотите.
— Прекрасно. Буду иметь в виду. А сейчас меня гораздо больше беспокоит другое: исследования, которые