Игроки, скрипя снегом и выдыхая клочья пара, отбежали на безопасное расстояние, сгрудились вокруг Ъэьха, а Баба-яга осталась пританцовывать на снегу в лаптях. Синеглазые тени воткнулись обратно в сугробы.
– Рать, мне кажется, Баба-яга – на самом деле добрая женщина, просто забыла об этом, – огорошил Ъэьх, извиваясь серой лентой вокруг игроков. – Понимаете?
Инопланетцы задумались. Люди переглядывались и разводили руками.
– Ну же! – подбадривал их Ъэьх. – Вспомните продолжение этой былички!
– Да мы её и не слыхали раньше, – промямлил Матвей – погонщик слона.
– Это как же! – загалдели разом все инопланетцы и от удивления едва не выпали из образов. – Так ведь в музее старонового времени… то есть в палатах выставочных… Да и в самодеятельности выездной… то есть от скоморохов мы слыхали…
– Ладно, ладно! – Матвей зажал уши и, на всякий случай, хобот Денотата, хотя тот, вроде бы, уже высказался. – И что же там, в этом стихот… в этой быличке дальше сказано?
Инопланетцы разом повернулись к Матвею. Смотрела на него в упор беспанцирная улитка с хоботом, накрытая вышитой дерюжкой, трудно сопела через зажатый хобот. С безмолвной укоризной нависал над левым плечом клок Ъэьха. Глядела оптически обманная пара гуманоидов с дискообразного балджа. Склонив треугольную вершину, рассматривал его трапециевидный собакоподоб.
– Там сказано: «Это всё моё, родное», – ответил Буба.
Люди стояли, потупившись, и рассматривали свои тёплые сапоги да валенки. Морозец уже понемногу подъедал голые лица, а танцующая поодаль Баба-яга начинала тихо позвякивать сосульками над верхней губой.
– Потому я и молвлю, что Баба-яга – тётка добрая! – Ъэьх наконец нарушил неловкое молчание. – Просто одичала в этих лесах, да оно и немудрено. Но злой человек не будет читать стишок про любовь к родной земле! Понимаете, да? Это испытание для нас, и мы должны его пройти, должны разгадать загадку и понять, как помочь Бабе-яге! Как помочь ей вспомнить, что она хорошая!
– А может, её саму кто заколдовал! – радостно выкрикнул мальчишка в непоразмерной каракулевой шубейке.
– Вот беда-то, – огорчился Буба.
Мальчишка запрыгал вокруг взрослых, путаясь в шубейке и валенках:
– А мы можем расколдовать Бабу-ягу?
* * *
Когда игротехник Лёнчик вернулся в домик мастеров, потребовались усилия нескольких человек, чтобы избавить его от примёрзшего намертво костюма Бабы-яги.
– Что так долго-то? – весело спросил Аскольд. Он сидел в углу за столом, перед ним лежали сюжетные карточки. – Кто победил, ратники или Баба-яга с прислужниками?
– Дружба победила, – онемевшими губами ответил Лёнчик и медленно сполз по стене, вцепившись двумя руками в рыжие свои волосы. – Мои прислужники так и мёрзнут по сугробам, батюшка сказочник недоделанный, поскольку ратники в избушке целый консилиум устроили.
– В твоей избушке?!
– Ну не в твоей же! Ратники меня расколдовали, и я теперь добрая, ясно?
– В каком смысле добрая? – Аскольд уставился на сюжетные карточки. – Не было у меня такого варианта!
– У тебя не было, а у меня только он и оставался. Ну что ещё было делать, если они не сражались, а разговоры разговаривали? И душевно так, зараза, я аж чуть слезу не пустил. Про лес родной, про дружбу, заботу, про долгие беседы за столом, и как меня, – Лёнчик шмыгнул носом, – как меня будут ждать на новогоднем празднике в крепости и даже пирожков жареных дадут! И что я такая молодец, хорошо за лесом смотрела, вон он у меня какой могучий и ухоженный весь… В общем, некуда мне было деваться, батюшка сказочник, я теперь добрая Баба-яга, сама отдала ратникам ёлочные игрушки и пустила погреться в свою избушку, понятно тебе?
– Понятно, – пришибленно подтвердил Аскольд.
– Ты бы слышал, как они радовались…
* * *
Инопланетцы гуляли по поселению и заснеженному лесу почти до рассвета. Буба и Кики ходили среди вековых сосен и дышали так, словно всю прежнюю жизнь им позволяли дышать не более чем вполсилы.
Ъэьх окружил собой гадалку-стряпуху Бояну и задавал вопросы о мире духов, а также о причинах, по которым люди одновременно желают и боятся узнавать своё будущее. Спрашивал о способах задабривания домовых и животных, о лучших методах замеса теста в холодное время года, роли пирожков в преемственности поколений. Ъэьх, ужасно увлечённый беседой, то и дело менял дислокацию в пространстве и времени, отчего голова у Бояны ещё больше шла кругом.
Трапециевидный собакоподоб Континуант отправился на разведку, а чтобы ему было что разведывать – трое игротехников с кряхтением влезли в костюмы гигантских грибов и до поздней ночи играли в прятки с Континуантом среди аутентичных, так их разэтак, деревянных домиков.
Денотат, вызнав у домового обережный ритуал, старательно обползал крепость кругом, приговаривая нужные слова и отгоняя злобных духов от этого замечательного места и своих новых добрых друзей. Потому ещё двое игротехников изображали злых духов в наспех приспособленных и, зараза, осенних нарядах чернильных клякс из совсем другой игры. Ползал Денотат медленно, а погоды в зимней Сибири стояли зимнесибирские.
В домике мастеров Григорий готовил горячий шоколад на походной плите и костерил на все корки Аскольда. Тот судорожно чёркал стрелочки в сюжетных картах и уверял, что у него всё под контролем, что выходить за рамки заданных возможностей – это очень даже интересно и что инопланетцы это делают от большой любви к игре и команде, а вовсе не из инопланетной паскудной вредности.
* * *
С раннего утра по лесу носились подростки-кладоискатели и трапециевидный собакоподоб под охраной ратников и гусляра. Кузнец без продыху ковал мечи, знахарь готовил настои для исцеления ратников – опасное это дело, сопровождать искателей кладов. Не всех удавалось излечить – одно дело обычные раны, волчьи покусы, а что прикажете делать с людьми, которых заразило бессилием лесное лихо? Жрец не умел лечить болезни, насланные колдовством, потому теперь некоторые ратники не могли поднять мечей и ходили по крепости, согнувшись, грустно кряхтя.
Четверо инопланетцев, не занятых кладоисканием, сначала дотошно расспросили гадалку-стряпуху Бояну про Соловья-разбойника, и потом заявили, что им нужно найти в лесу замёрзший пруд прежде, чем идти на Соловья. Их никто не понял, но никто особенно и не допытывался: и без того было чем заняться.
Приходил в крепость странствующий торговец, заломил несусветную цену за рецепт зелья против бессилия, едва не был бит, но ноги унёс и рецепта не оставил. Больные ратники продолжали медленно ползать по крепости и негодовать, что пропустят самую главную битву, а Безымянный Богатырь их утешал и грозился оторвать голову жрецу, который не пожелал купить рецепт задорого. Жрец от этих посулов перетрусил и спрятался, потому оказалось некому лечить следующих троих