– Исключительно из местных ингредиентов. Утренний улов.
– Хм-м… – Она решается попробовать кусочек, который сначала долго разглядывает. – Необычная подача.
Памела со страдальческим видом лежит на шезлонге. Она в крошечном бикини с геометрическим узором, которое практически не оставляет простора воображению.
– Мне не нужно. Я уже лет десять не ем разумных существ, – с недовольной гримасой сообщает она и берет бутылочку с маслом для загара. – Колм, дорогой, не намажешь мне спину?
Колм вскакивает с шезлонга. Судя по выпуклости за щекой, севиче он так и не проглотил.
Памела ложится поудобнее, а Колм намазывает ей спину маслом. С любовью или с чувством долга? Не могу понять. Они, конечно, в браке – как и я, – но все же при виде этой пары у меня сжимается сердце. Да, воспоминания о нашей с Колмом недавней истории свежи, однако дело не только в этом. Разве может он быть счастлив с такой женщиной?
Я оставляю блюдо с осьминогом на столике и тихонько ухожу, пока гости заняты своими делами.
* * *
– Лена? – Дел с озабоченным видом подходит ко мне. – Что случилось?
Я сижу в уголке на носовой части палубы, прижав колени к груди.
– Ничего, – обманываю я, стараясь взять себя в руки. – Если честно… соскучилась по дому.
– Вот оно что. – Он садится рядом. – Понимаю. Такая жизнь иногда достает.
Взгляд Дела устремляется на море, на полные ветра огромные белые паруса над нашими головами.
– Но разве не чудо, что мы можем жить вот так, на свободе? Только ты, я и море. Ну и те придурки, – со смехом добавляет он.
– Ты не скучаешь по дому? – с улыбкой спрашиваю я.
– По суше? Редко, – пожимает плечами Дел. – Бывает, когда проводишь в море одиннадцать месяцев в году. Мой дом, наш с тобой дом – это море.
Я слышала рассказы о любителях приключений вроде Дела – о тех, кто покоряет горы, о фанатах триатлона, о парапланеристах. Адреналиновые наркоманы, которые постоянно ищут острых ощущений. Ты покорил Фудзияму? Не беда, всегда есть Килиманджаро! Для таких людей дом – это не какое-то определенное место, где они могут приклонить голову на ночь, а сам процесс путешествия. Делу явно нравится такая жизнь. А мне? Должна признать, она гораздо увлекательнее, чем работа в инвестиционной компании. Может, это то, чего мне не хватало?
Некоторое время мы сидим молча, а потом Дел берет меня за руку.
– Послушай, сейчас не лучший момент для подобных признаний, но я не хочу держать камень за пазухой.
– Ты о чем?
Пару секунд Дел собирается с духом и крутит обручальное кольцо на пальце.
– Знаю, ты настроилась повидать в следующем месяце тетю Рози, но я… облажался. Не увидел запись в календаре и поставил на это время заказ. И отказаться никак нельзя. Группа забронировала тур год назад, а я не заметил, что даты накладываются друг на друга. Милая, мне очень жаль, твою поездку домой придется перенести.
– О-о, – расстроенно тяну я.
Не то чтобы это имело какое-то значение – мы с Делом все равно никуда не поедем, – но от его слов мне ужасно обидно.
– Что же, – всматриваясь вдаль, произносит он, – пора за работу. Прогноз погоды изменился не в лучшую сторону. Будет шторм. И, похоже, сильный.
Я слежу за взглядом Дела: на горизонте темнеют облака, которые могут в один миг испортить прекрасную погоду. Усилившийся ветер гонит волны с белыми барашками. Я вздрагиваю: на руку падает первая капля дождя.
В моей нынешней реальности, пусть и яркой, море для меня тяжкий крест. Зато у Дела оно вызывает дикий блеск в глазах. Море – любовь всей его жизни, черт возьми!
* * *
Ближе к вечеру начинается сильный шторм. Палубу заливает дождь, и Виктория с Памелой вскакивают с шезлонгов и бегут под тент. Чарльз нервно меряет палубу шагами и обрушивает на Дела град вопросов:
– Сколько раз вы были на море в шторм? Где спасательные жилеты? Сколько узлов сейчас скорость ветра? Наладится ли погода к ужину?
– Послушайте, приятель, – наконец отвечает явно раздраженный Дел. – Не переживайте, все будет хорошо, главное, прошу вас, позвольте мне выполнять мою работу. Погода обязательно наладится, но сначала поштормит.
Когда до Чарльза доходит смысл услышанного, у бедолаги расширяются глаза.
– Понял, – кивает он и ретируется вниз.
Дел со вздувшимися от напряжения бицепсами поворачивает штурвал влево.
– Лена! – кричит он мне. – Займи мое место. Мне надо взять риф[45], пока ветер не усилился еще больше!
– Хорошо, – испуганно отвечаю я и с опаской берусь за штурвал.
Понятия не имею, что делать. Знаю одно: надо держать. Вот и держу изо всех сил.
Через пятнадцать минут буря набирает силу, и, когда Дел возвращается на свое место у штурвала, я облегченно выдыхаю.
– Отличная работа, любимая! – хвалит он. – Мы в сорока узлах к югу. При любом раскладе часа через три-четыре выскочим.
– Четыре часа?!
Я с ужасом смотрю, как дождь хлещет Делу в лицо. Однако в его глазах отражается не страх, а азарт! Конечно, ведь он прирожденный моряк. А я хочу лишь одного – убежать и спрятаться.
– Лена! – кричит Дел, удерживая штурвал. – Наверное, уже слишком поздно, но попробуй принайтовить[46] все, что есть на верхней палубе! Стулья, столы – привязывай все, что сможешь! Остальное на нижнюю палубу! – Он смотрит на меня в упор. – И будь осторожна!
Я киваю и, держась за рейлинги, пробираюсь к середине палубы, где истерически визжит Памела. Она стоит рядом с Викторией, у обеих зеленые лица. Памела судорожно сгибается пополам, и ее выворачивает прямо на палубу. Зрелище действует на старшую сестру, которая следует примеру младшей. Я отворачиваюсь, чувствуя, как и у меня к горлу подкатывает тошнота.
– Девочки! – По лестнице поднимается Колм. – Скорее вниз!
Он помогает сестрам спуститься в каюты и вновь спешит обратно.
– Я могу чем-то помочь? – громко спрашивает Колм.
– Да, пожалуйста! – кричу я в ответ.
Мокрая насквозь, я судорожно цепляюсь за один из тросов, чтобы не упасть.
– Надо привязать мебель. Все, что выйдет. Остальное сложить и на нижнюю палубу.
– Ясно! – Колм тут же включается в работу. – Я на левый борт, ты на правый.
Я киваю. Мне до смерти страшно, но у нас хотя бы есть план. Я складываю тиковые стулья и даже умудряюсь спустить один вниз, но потом теряю равновесие. Яхта резко задирает нос на волне, я падаю на левый бок и скольжу по палубе. А потом она ухает вниз, и меня с силой швыряет