Глава 8
Место действия: столичная звездная система HD 30909, созвездие «Ориона».
Национальное название: «Сураж» — сектор Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется силами императора.
Точка пространства: столичная планета Сураж-4.
Столичный медиа-центр «Голос Суража».
Дата: 12 августа 2215 года.
Медиа-центр «Голос Суража» в половине первого ночи напоминал растревоженный муравейник. Обычно в это время здесь царила сонная тишина — дежурный редактор, пара техников, охранник у входа. Но сегодня все было иначе. Светились окна всех этажей стеклянной башни, в холле сновали запыхавшиеся сотрудники, вызванные среди ночи экстренными сообщениями.
— Что за чертовщина? — ворчал седой звукорежиссер Павел Михайлович, на ходу застегивая мятую рубашку. — Второй час ночи! У меня внук температурит, жена одна…
— А у меня свадьба завтра! То есть уже сегодня! — стонала молодая ассистентка продюсера, безуспешно пытаясь привести в порядок растрепанную после сна прическу. — Если я опоздаю на собственную свадьбу…
— Прекратить панику дамы и господа! — послышался откуда-то сверху знакомый всем писклявый голос. — Это не пожарная тревога, а звездный час нашего канала!
Все головы повернулись ко входу. По ней величественно спускался сам Геральд Синицкий — главная звезда канала, ведущий программы «Фронтовые сводки» и, по совместительству, самый скандальный военный блогер звездной системы «Сураж» и всего ближайшего к ней сектора пространства.
Даже в посреди ночи господин Синицкий выглядел безупречно. Костюм цвета морской волны сидел идеально, золотые пуговицы сверкали в свете люстр. Тщательно уложенные волосы с проседью придавали ему вид респектабельного джентльмена. Только глаза — хищные, горящие нездоровым возбуждением — выдавали истинное состояние журналиста.
— Геральд Владиславович! — к нему бросился главный продюсер, тощий нервный мужчина по фамилии Крапивин. — Что происходит? Зачем собирать всех среди ночи?
Синицкий остановился на последней ступеньке, наслаждаясь всеобщим вниманием. Он обожал такие моменты — когда все взгляды устремлены на него, когда от его слов зависит настроение десятков людей. Медленно поправил очки в дорогой оправе — фирменный жест, который операторы снимали сотни раз.
— Дорогие мои! — произнес он, разводя руками в театральном жесте. — Сегодня мы войдем в историю! У меня есть материал, который взорвет информационное пространство Империи!
— Опять кто-то кого-то не так назвал? — буркнул звукорежиссер. — Или генерал-губернатор перепутал звания и фамилии?
Синицкий снисходительно улыбнулся:
— О нет, Павел Михайлович. Это гораздо серьезнее. Это… — он сделал драматическую паузу, — касается обороны всей нашей системы!
По холлу прокатился гул голосов. Сотрудники переглядывались, не зная, верить или нет. Синицкий был известен своей склонностью к преувеличениям. Из мухи он мог раздуть слона, из случайной оговорки — политический скандал. Но именно это и делало его передачи такими популярными.
— В студию! — скомандовал ведущий. — Крапивин, подними архивные материалы по Константинову Валу. Маша, — он ткнул пальцем в ассистентку, — свяжись с нашими военными экспертами. Пусть будут готовы дать комментарии. Павлуша, настрой аппаратуру на максимальное качество. Сегодня нас будет смотреть вся система!
— Но… — начала было ассистентка.
— Никаких «но»! — отрезал Синицкий. — Твоя свадьба подождет дорогуша. А вот история, которую мы вершим — нет!
Он развернулся и зашагал к лифтовой капсуле, оставляя за собой шлейф дорогого парфюма и растерянных сотрудников. Уже в лифте, когда двери закрылись, Синицкий позволил себе хищную улыбку. Он вспомнил, как два часа назад сидел в своем особняке, попивая коньяк и просматривая скучные сводки с фронтов гражданской войны. И вдруг — сигнал входящего сообщения на защищенном канале.
«Эксклюзив для лучшего военного журналиста системы» — гласил заголовок. Анонимный отправитель, зашифрованный адрес. Синицкий чуть не подавился коньяком, когда открыл вложение. Видеозапись, судя по качеству — с замаскированной камеры наблюдения. Кабинет, два человека за столом. И не просто люди — генерал-губернатор Борисевич — его старый, недобрый знакомый и сама княжна-регент Таисия Константиновна Романова! Ого!
Синицкий до сих пор помнил, как дрожали его руки, когда он увеличивал громкость. Толстяк и словоблуд Борисевич что-то оживленно рассказывал, размахивая руками. Княжна слушала, кивала, задавала вопросы. И то, о чем они говорили…
— Невероятно, — прошептал тогда Синицкий, вцепившись в подлокотники кресла. — Это же… это же сенсация месяца!
Оказывается, эти двое обсуждали не абы что, а план разделения фортов Константинова Вала! Превращение статичной обороны в мобильные боевые группы! Детали, технические подробности, тактические преимущества — все было как на ладони!
Но еще больше, чем жажда сенсации, Синицкого грела жажда мести. Он прекрасно помнил, как три месяца назад Борисевич пытался закрыть его программу. «Недостоверная информация», «паникерство», «нарушение военной цензуры» — сыпались обвинения. Только связи в высших кругах спасли тогда Синицкого от полного краха карьеры.
— Ах ты, толстая свинья, — прошипел журналист, глядя на экран, где Борисевич самодовольно рассказывал о военных секретах. — Недостоверная информация, говоришь? Ну, держись! Теперь господин Борисевич, вы не будете спорить с тем, что информация недостоверна…
Лифт остановился на десятом, последнем этаже центра, где располагалась главная студия. Синицкий вышел, расправив плечи. В коридоре уже суетились техники, проверяя оборудование. Из гримерной выглянула визажистка с испуганным лицом: