«Могла бы и подождать меня с планированием», — мелькнула обиженная мысль. Мы должны были вместе продумать оборону, обсудить варианты, распределить силы. Но пока я возился с офицерами фортов, Зимина решила действовать самостоятельно.
Впрочем, чего я ожидал? Это девушка никогда не любит ждать. Особенно мужчин, которые, по её мнению, отвлекаются на всякую ерунду вместо настоящего дела…
* * *
В это время на мостике линкора «Елизавета Первая» контр-адмирал Настасья Николаевна Зимина стояла перед тактическим столом, окруженная своими офицерами.
— … и еще раз повторяю для особо непонятливых, — её голос звенел от раздражения. — Никакой самодеятельности! Строй держать железно, огонь открывать только по моей команде. Ясно?
— Так точно! — отрапортовали командиры кораблей.
— А теперь по кораблям, господа. У нас гости на подходе, надо встретить как полагается.
Офицеры разбежались по шаттлам, оставив Настасью наедине со своим старпомом — седым капитаном первого ранга Мельниковым.
— Что скажете, Павел Андреевич? — спросила она, не отрывая взгляда от карты.
— Скажу, что шансов маловато, — честно ответил Мельниченко. — Девяносто два против двадцати семи — арифметика не в нашу пользу.
— Арифметика — для бухгалтеров, — отмахнулась Зимина. — На войне важнее хитрость. Видите расстановку?
Она кивнула на расположение своих сил на тактической голограмме, а перед глазами у нее висела точно такая же планка с цифрами. Вроде как на первый взгляд арифметика действительно выглядела для обороняющейся стороны убийственной.
17-я «линейная» дивизия:
Количество боевых вымпелов на начало кампании:
25 единиц. + линкор «Афина» и легкий крейсер «2525».
Командующая — контр-адмирал Настасья Николаевна Зимина.
Флагман дивизии — линейный корабль «Елизавета Первая».
Основные корабли:
1. Линейные корабли: «Баян 2», «Святой Андрей», «Рафаил»…
2. Тяжелые крейсеры: «Рига», «Триумф», «Флигель-де-Фам»…
3. Лёгкие крейсеры: «Алтай», «Святая Екатерина»…
«Открытое пространство отпадает, — подумала Зимина — превосходя числом, противник легко свяжет фронтальной дуэлью её корабли, а обходящими ударами просто окружит и уничтожит всю дивизию. Прикрыть фортами, которые по-прежнему развернуты лицом к вратам перехода и связаны между собой без возможности быстрой расцепки, свои корабли я не могу».
— Госпожа контр-адмирал, — обратился к ней Мельниченко. — Как будем строиться?
— Левым «флангом» прижмемся к местной таможне, — Настасья указала на массивную конструкцию орбитальной станции. — Пусть прикрывает. На пирсах разместим часть эсминцев и крейсеров.
— А правый «фланг»?
— А правый — приманка, — усмехнулась Зимина. — Четыре эсминца и «Святая Екатерина». Отдалим их от основной «линии», пусть выглядят оторванными.
— Они там долго не продержатся против превосходящих сил.
— И не должны. Перед ними и справа выставим все имеющиеся на кораблях дивизии мины. Триста единиц разложим веером. Усташи увидит слабое место, полезет туда — и попадет прямо в ловушку.
— Хитро, — одобрил Мельниченко. — Но это сработает только раз.
— Одного раза хватит, чтобы проредить их строй. А там посмотрим.
Настасья села в командирское кресло, массируя виски. Голова раскалывалась от напряжения. Девяносто два против двадцати семи — даже с минами и хитростями шансы призрачные.
«Где же ты, Александр Иванович?» — мелькнула предательская мысль. — «Неужели так увлекся своими фортами, что забыл о главном?»
Она тряхнула головой, отгоняя сомнения. Васильков бы подсказал на ошибки. Он всегда оказывается правым, черт бы его побрал. Вопрос только — почему он в минуту опасности увлекся демонтажем Вала?
Ко всем этим «лишним», как она считала, разговорам и тем более голосованию за или против демонтажа, Зимина относилась скептически и не понимала, зачем эта демократия на флоте — приказал–выполнили, не выполнили — пошли под трибунал. Все четко и просто. Раздраженная тем, что Васильков самоотстранился, Зимина решила, что сама великолепно справится, а Александр Иванович пусть возится со своими фортами.
— Основные силы выстроить в «линию», — приказала она. — Шестнадцать вымпелов носами к противнику. «Афину» и «2525» оставим в резерве — пусть господин Васильков сам решает, что с ними делать.
— Есть, госпожа контр-адмирал!
Время тянулось мучительно медленно. На дальней границе сканирования красные точки методично приближались. Не спеша, уверенно — как хищник, знающий, что добыча никуда не денется.
— Пять миллионов километров, — доложил оператор. — Противник начинает перестроение и разделение на эскадры.
Настасья наклонилась вперед. На экране было видно, как вражеская походная колонна делится на три группы. Как она и думала, классическое построение — центр и два крыла.
— Левое крыло противника и впрямь целится на нашу приманку, — заметил Мельниченко. — Как вы и предсказывали.
— Валид Усташи предсказуем, — кивнула Зимина. — Османская прямолинейность. Видит слабое место — бьет туда. Соедините меня с командирами кораблей правого «фланга».
На экране появились лица пяти офицеров.
— Господа, ваша задача — изображать панику, но