Через несколько секунд космос озарился вспышками плазменных залпов. Пятнадцать кораблей обрушили на пятерку защитников шквал огня. Залпы дальнобойных орудий линкоров и крейсеров слились в единый смертоносный поток с плазмой палубной артиллерии среднего калибра.
На тактической карте было видно, как защитные поля вражеских кораблей вспыхивают под ударами. Энергетические щиты поглощали колоссальную энергию, но держались.
— Их щиты сильнее, чем мы ожидали, — заметил старший помощник.
— Ничего удивительного, — пожал плечами вице-адмирал Усташи. — Балтийцы всегда славились хорошей защитой. Но против пятнадцати кораблей долго не продержатся.
И действительно, через несколько минут интенсивного обстрела пять кораблей правого фланга Зиминой начали маневр отхода. Не разворачиваясь, они начали медленно отступать, двигаясь кормой вперед и продолжая вести ответный огонь.
— Пятятся! — констатировал Валид Усташи. — Понимают, что если останутся на месте, их окружат и уничтожат. Пытаются оттянуться к основным силам. Логично, но бесполезно. Мамедов!
— Слушаю, господин вице-адмирал!
— Видишь, что они делают? Не дай им уйти! Переходи на форсаж, догоняй!
— Есть! Включаем форсажное ускорение!
Пятнадцать кораблей атакующих словно получили дополнительный импульс. Из силовые установке взревели, выбрасывая струи раскаленного интария. Корабли рванулись вперед, стремительно сокращая дистанцию.
— Девяносто тысяч километров… Восемьдесят… Семьдесят…
Усташи удовлетворенно кивал. При такой разнице в скорости беглецы не успеют добраться до основных сил. Группа Мамедова настигнет их максимум через пять минут.
— Господин вице-адмирал, — обратился начальник связи. — Капитан Мамедов докладывает, что противник продолжает отступление, но слишком медленно. Запрашивает разрешение на подготовку к ближнему бою.
— Передайте — разрешаю. Как только дистанция сократится до тридцати тысяч — переходить на таранную тактику. Нечего время тратить на артиллерийскую дуэль. Просто смять их массой и прикончить.
— Есть!
Вице-адмирал вернулся к своему креслу. Все шло по плану. На другом фланге контр-адмирал Должинков успешно обходил позиции противника, прикрываясь массивным корпусом таможенной станции. Еще немного, и он выйдет Зиминой в тыл. В центре его собственные шестьдесят кораблей неспешно приближались, держа идеальный строй. А справа…
— Пятьдесят тысяч километров! Группа Мамедова выходит на линию таранной атаки!
— Отлично. Что делает Зимина? Бросается спасать свой фланг?
— Нет, господин вице-адмирал! Основные силы противника остаются на месте! Никаких признаков маневра!
Усташи расплылся в довольной улыбке:
— Вот так. Либо она просто бросила своих на растерзание, либо у девчонки есть какой-то план. Но какой план может быть, когда пятнадцать кораблей, включая линкоры, идут на пятерку легких кораблей поддежки? Это простая арифметика.
— Сорок тысяч километров!
— Тридцать!
— Двадцать! Капитан Мамедов докладывает о готовности к переходу на таранную тактику!
— Разрешаю! — Усташи потер руки. — Покажем этим балтийским выскочкам, как воюют настоящие тихоокеанцы! Никаких церемоний — таран, абордаж, полное уничтожение!
— Пятнадцать тысяч километров! Корабли группы Мамедова начинают перестроение!
На тактическом экране было видно, как эскадра атакующих кораблей меняет построение, рассыпаясь по пространству.
— Десять тысяч! Противник продолжает отступление!
— Пять тысяч! Мамедов начинает финальное ускорение!
Усташи наблюдал за развитием событий с удовлетворением профессионала, видящего, как его план воплощается в жизнь. Четыре эсминца и легкий крейсер против пятнадцати кораблей в таранной атаке — это даже не бой, это казнь. Причем быстрая.
— Две тысячи километров! Наши корабли начинают заход на таран…
…В этот момент на мостике линкора «Грозный», флагмана группы, капитан первого ранга Рустам Мамедов потирал руки в предвкушении легкой победы. Корабли противника продолжали медленное отступление, и до них оставалось всего ничего.
— Господа командиры, — обратился он по общему каналу связи к капитанам своей группы. — Распределяем цели! «Грозный» берет на таран крейсер «Святая Екатерина»! Кто за эсминцами?
— «Адмирал Сенявин» возьмет ближайший к «Екатерине» слева! — немедленно откликнулся командир тяжелого крейсера.
— «Варяг-2» — мой эсминец справа! — вклинился другой голос.
— Какой справа? — возмутился кто-то. — Это мой сектор! «Удомля» уже начала маневр на него!
— Господа, не ссориться! — попытался вмешаться Мамедов, но было поздно.
— Слушайте, на «Удомле»! — взорвался командир «Варяга-2». — Вы вообще в строю идете или как попало? Этот эсминец в моем секторе атаки!
— Да какой ваш сектор? Вы влево уклонились на два градуса!
— Это вы вправо сместились!
— Господа! — рявкнул Мамедов. — Прекратить базар!
Но азарт погони уже захватил командиров. Каждый хотел отличиться, каждый мечтал о призовых деньгах и очках опыта за захваченный или уничтоженный корабль противника. Добыча казалась такой легкой, что о ней уже спорили как о чем-то решенном.
— «Пересвет» пойдет на второй эсминец слева!
— Это территория «Ослябя»! Мы ближе!
— Да вы вообще линкор или баржа? Еле ползете!
Мамедов в сердцах ударил кулаком по подлокотнику. Дисциплина трещала по