— Что за пораженческие настроения? — усмехнулся я, хотя сам не рвался в герои.
— Для начала надо увидеть… — уткнувшись в свой прибор, пробормотал сосед. — О… что-то сигнал пропадает…
— Совсем? — встрепенулся Андрей.
— Нет… но гаснет. Ослабевает сильно… — Он покрутил ручку. — Странно…
— Горы? — спросил я, зная, что их тут нет.
— Не… не должно быть… — растерянно пробормотал радист. — Может, у них что? Или помехи локальные… Кто ж его знает…
Но сигнал не исчез. Восстановившись буквально через пару минут, больше он не пропадал, и проехав по указке «профессора» — так, с лёгкой руки одного из мужиков стали называть соседа, — мы остановились на берегу очень широкой реки.
— Если верить карте — когда выйдя из машин мы все дружно выстроились на берегу, заговорил водитель длинной нивы, — толстый дядька, обладатель коротких ног и почти лысого черепа, — здесь должен быть пересыхающий ручей…
Вот только карта картой, а водная преграда оказалась куда как значимей, до масштаба Волги может и не дотягивала, но наш современный Урал точно затыкала за пояс. Метров сто, может сто двадцать в ней было как минимум.
— Можно плот соорудить… — предложил кто-то.
Переправиться на плоту вполне реально, воды хоть и много, но течения почти нет, волн тоже, но толку от такой переправы чуть, — не пойдем же мы дальше пешком? Да и деревьев тут нет от слова совсем, только вездесущая чилига по берегам, да привычный всякому степному жителю ковыль.
Так что от плота решили отказаться, как и от любых других способов форсирования водной преграды, — их просто не имелось, разве что вплавь. Да и идти пешком по кишащей зверьём степи было как-то не очень.
— Может разделимся и вдоль проедем? — Взгромоздившись с биноклем на крышу уаза, предложил Андрей, — в обе стороны?
— Не знаю… — протянул короткий дядька, — мне кажется разделяться не самая лучшая идея…
Я тоже так считал, но вот так взять и развернутся — совесть мешала.
Вообщем, посовещавшись, решили всё же последовать предложению Андрея, но далеко не разъезжаться, ограничившись пределом действия наших раций — двадцать километров.
И, собственно, рассевшись по машинам, разъехались: мы направо, а обе нивы в противоположную сторону.
Естественно моста мы не искали, но зная характер степных рек, надеялись что где-нибудь найдется пригодное для переправы место. Ведь если даже брать нашу Кумачку — речку давшую название станице, так у неё есть места где не то что вброд перейти, — перепрыгнуть можно.
И действительно, не проехав и пяти километров, я заметил что река заметно сузилась, а берега стали гораздо ниже.
— Проедем? Или объезд? — притормозил я.
— Ну ты даешь, Вась! — фыркнул Андрей. — Это ж УАЗ! Для него — раз плюнуть!
Я не был таким оптимистом, но спорить не стал. Включил передний мост, понижайку… «Зяма» взревел, закачался… — так что все похватались за поручни, но вдруг напрягся, будто упершись во что-то, а я, вместо того чтобы остановиться и посмотреть в чём дело, ещё и газу прибавил. Ну и как следствие: рывок, удар, и вот уже округу оглашает неестественно громкий рёв трехлитрового мотора.
— Сука! Глушак оторвал! — в сердцах выругался я, и от души приложив кулаком по панели, зажмурился от боли — под кургузым пластиком скрывался добротный советский металл.
Глушитель давно уже на свалку просился: весь варенный-переваренный, в хомутах и в заплатках, кривой и горбатый, теперь он лег на землю, сложившись гармошкой в двух местах.
— Да не кричи! Не смертельно! — Андрей уже выпрыгивал с другой стороны. — Доставай инструмент! Чинить будем!
Через двадцать минут, выпрямив трубу голыми руками, мы впихнули ее обратно, стянули в местах разрыва новым хомутом и крепко подмотали все соединения толстой проволокой. Главное — закрепили так, чтобы «бочка» глушителя торчала как можно меньше и параллельно земле. Завели — ревет, но держится.
— Ну вот, а ты боялся! — Андрей вытер руки. — Поехали! Только теперь объедем эти промоины, береженого…
Отъехали от реки, нашли ровное место, двинулись дальше вдоль берега. Андрей не отрывался от бинокля.
— Как сигнал, Профессор?
— Все так же… Бубнят… — ответил тот, не поднимая головы от приборов. — Но… смещается. Теперь точно левее нашего курса. И… дальше.
В этот момент затарахтела рация. «Нивы» нашли брод и переправились! Отличные новости. Мы развернулись и поехали к месту их переправы — благо, далеко не уехали. Брод оказался отличным: метров семь шириной, пологий спуск, каменистое дно. «Нивы» прошли легко. Проверили дно, зашли в воду — все ок. Я включил полный привод и понижайку. «Зяма», ревя оторванным глушителем, как танк, вполз в воду и так же уверенно выбрался на противоположный берег. Даже не букснул на разбитом выезде.
— Где они? Договорились ждать вон за тем пригорком, — сказал Андрей, доставая рацию. — Прием… Прием… Мужики, прием! Где вы?.. Прием…
В ответ — только треск помех и шипение.
— Молчат… — нахмурился Андрей. — Может, рацию в машине оставили? Пошли смотреть что-то…
Я завел мотор. Поехали к условленному месту. Пусто. Поднялись на ближайший холм — ни машин, ни людей. Еще на один — то же. Километрах в десяти, в бинокль, Андрей заметил что-то интересное:
— Руины какие-то… Или не руины… Глянь-ка.
Я взял бинокль. На горизонте, в мареве теплого воздуха, угадывались смутные очертания строений. Низких, серых.
— Скорее развалины, — предположил я. — Но нам явно туда… — направился к машине.
— Подожди! — «Профессор» вдруг забеспокоился, тыча пальцем в стрелку своего прибора. — Сигнал! Он… он сместился! Остался по левому борту… и пропал! Совсем!
То что мужики, решив отъехать от реки подальше, тоже увидели руины, мы догадались, и, скорее всего, пока мы форсировали брод, они успели доехать до них, ну и оставив рацию в машине, ломанулись разглядывать находку. Конечно же это радовало, — сам факт обнаружения руин — или что там такое было, но все мы люди, и ничто человеческое нам не чуждо, в том и числе зависть. Ведь они сейчас там во всю хозяйничают, а мы тут время теряем. Поэтому когда сосед сказал что сигналило совсем не там, мы даже обрадовались. Во всяком случае я