Если вы думаете, что Иван струсил, то ошибаетесь. Конечно, ему было не по себе, конечно, он побаивался, но отступать не собирался.
Он сидел на крыше и размышлял: «Жалко, если навернусь головой вниз. Реветь все будут, сто раз пожалеют, что такого человека погубили. Судить ведь всех будут! Ну ладно, так и быть – постараюсь не упасть. Придётся для этого потренироваться».
Сказано – сделано: Иван начал тренировку.
Он пошёл по гребню крыши. Дом трёхэтажный, не очень и высоко, но коленки трясутся.
Но если решил стать лунатиком – вперёд!
Балансируя руками, Иван осторожно переставлял ноги. Глаза у него были закрыты – как будто бы кругом ночь.
Вдруг он услышал глухой хриплый рёв, и в ноги ему ударилось что-то тяжёлое и упругое. Иван полетел вниз.
На мгновение открыл глаза – навстречу ему стремительно опрокидывалась земля. Всё перевернулось.
Он зажмурился.
Иван катился вниз по крыше, руками нащупывая, за что бы зацепиться.
Пальцы его вцепились в водосточный жёлоб.
Руки от усилий онемели. Он не мог ими пошевелить. Ногами он шевелить боялся: казалось, одно движение – и он соскользнёт с крыши.
И даже лежать неподвижно и то было страшно.
«Да-а, – пронеслось в голове, – ещё бы немного, и одним будущим отличником стало бы меньше».
Поднявшись на четвереньки, он вернулся на гребень крыши и сел. И тут-то увидел виновника своего падения, которое едва не кончилось гибелью, – кота Бандюгу.
Кот сидел на трубе и ехидно улыбался.
– Дурак! – крикнул ему Иван. – Ты соображаешь или нет?
«Ма-а-а», – ответил Бандюга.
– «Ма-а-а», – передразнил его Иван. – Балбес! Был бы у тебя хвост, я бы тебя за него – и с крыши!
Бандюга показал ему язык, отвернулся и помахал обрубком хвоста.
«А вдруг он меня ночью так же? – испуганно подумал Иван. – Тогда – всё. Надо поймать его и спрятать».
– Бандюжечка, миленький, – позвал Иван ласково. – Бандитик ты мой дорогой. Ну иди сюда, разбойничек.
«Ма-а!» – ответил кот, даже не посмотрев в его сторону.
– Золотой мой, бесхвостенький, иди сюда!
Но недаром кота звали Бандюгой: хорошего к себе отношения он не признавал.
– Иди сюда, а то получишь, бесхвостая твоя натура! – закричал Иван.
И тогда кот подошёл.
Загремела крыша и загудела, когда Иван бросился на Бандюгу и придавил его к железу.
«Ма-а-а-а-а!»
– Два-а-а-а-а-а!
Куда же его спрятать?
Поединок на чердаке
Справиться с этим ужасным котом не было никакой возможности. Он орал, будто раненый тигр, кусался и царапался.
До того оба устали, что умолкли.
– Дурак ты, – тяжело дыша, сказал Иван, – чего ты? Я тебя накормлю, бай-бай уложу, а сам лунатить пойду.
Бандюга закрыл глаза и утих. Но Иван знал его подлый характер и рук не разжимал. Так они и сидели на чердаке, пока не отдышались.
Казалось, Бандюга совсем успокоился, но едва Иван поднялся, как кот снова обезумел. Опять он орал, кусался и царапался.
И – вырвался!
С победным рёвом кот ринулся вниз, в отверстие, к которому была приставлена лестница.
По дороге Иван сбил с ног маленькую девочку. Он девочку не заметил, запнулся об неё и полетел кувырком, считая головой ступеньки.
Стук!
Стук!
Стук!
Стук!
Другой бы на его месте тут же умер. Но Иван столько раз в жизни падал и ударялся о твёрдые предметы, что для него подобный полёт – ерунда. Встал он, шмыгнул носом, почесал ушибленные места и побежал дальше.
Бегал он за Бандюгой до позднего вечера, вернулся домой еле живой от усталости, поел хорошенько и лёг отдохнуть.
Впереди была трудная ночь.
Луна была большая и яркая
Предстояло сложное дело: надо было улечься спать, в двенадцать часов незаметно выскользнуть из квартиры, походить по крыше и так же незаметно вернуться домой.
Но Иван всё продумал до мелочей и лежал себе, с трудом отгоняя сон.
Куда сложнее было уйти из дому Аделаиде. Мамаша её до смерти боялась жуликов. Поэтому во дворе на здоровенной цепи сидел здоровенный пёс, а на двери было три висячих и четыре врезных замка, две щеколды да ещё цепочка.
Окна закрывались ставнями, а ставни – замками.
Но Аделаида твёрдо решила сбежать.
Но как выскользнуть из дома, в котором даже окна закрываются на замки?
Мамаша Аделаиды в этот вечер так ругалась с покупателями, что еле дошла до дому. И сразу заснула.
Около двенадцати часов ночи Аделаида уже была в условленном месте – на скамейке под огромной липой напротив клуба.
Сюда пришли ещё трое: Паша Воробьёв, Колька Веткин и – совершенно неожиданно! – Алик Соловьёв.
– Мама с папой уехали в дом отдыха, – сказал он, – я остался с бабушкой. А бабушку я легко пер-хитрил.
А Паша и Колька придумали так: соврали, что будто ночуют друг у друга.
– Смотреть в оба! – приказала Аделаида, и в лунном свете золотой зуб её грозно поблёскивал.
Луна была большая и яркая.
Смотрели ребята, смотрели на пустые крыши, заскучали.
– А это правда, что ты его бить будешь? – спросил Алик.
– А это от него зависит, – ответила Аделаида.
Мимо прошёл дед Голова Моя Персона с Былхвостом.
– Отведу я тебя, дурака, в больницу, – донеслось до ребят, – там тебе дадут жизни. Сто уколов как получишь, так взвоешь. Пожалеешь, что не слушался меня.
Вот уже и прохожих больше не было.
Ни одного огонька не светилось в окнах.
Алик уснул сидя и во сне сладко причмокивал губами.
Паша толкал его в бок, чтобы самому не заснуть.
Сияла огромная луна, будто дразнила незадачливых наблюдателей.
– Лунатик несчастный, – прошептала Аделаида, – получишь ты у меня…
– Я спать хочу… – жалобно протянул Паша.
– Сахара, сахара, сахара! – во сне крикнул Алик.
– А шоколада не хочешь? – рассердилась Аделаида. – Скоро пойдём по домам.
– По каким домам? – чуть не плача, спросил Паша. – Я ведь у него ночую, – он показал на спящего Кольку, – а он у меня. А мы оба на улице.
– Пер-станьте! – во сне крикнул Алик, вскочил, побежал, упал и заревел что было сил.
Колька спросонья тоже закричал:
– Лампочки держите!
А Паша с испугу запел: «Не кочегары мы, не плотники!»
И тут Аделаида доказала, что если бы она родилась мальчиком, то стала бы боксёром или борцом. Она стукнула Кольку по затылку и приказала:
– Цыц!
Она схватила Алика за шиворот, поставила на ноги и приказала:
– Цыц!
Паша с перепугу приказал сам себе:
– Цыц! – И замер, вытянув руки по швам, пятки