Вписанная в безупречный овал группа танцовщицы и музыкантши (в глубине) нематериальностью музыки создает атмосферу волнующего удовольствия. Художник, наследник традиции, идущей из Венеции, связывает сладостное наслаждение музыкой с чарами женской чувственности.
Зная, что форма, линия и цвет обладают собственной силой воздействия, независимо от сюжета или мотива, который они выстраивают, Энгр взывает к музыке – источнику абстрактных эмоций, способных вызывать радость или боль… или попросту, как в данном случае, сделать еще приятнее этот мир наслаждения!
Итог жизни художника
Тем не менее «Турецкие бани» не похожи на антикварную лавку: в произведении Энгра найдется мало общего с пестрым базаром «ориенталистских» картин, весьма популярных в конце века. Полотно очищено от всего наносного, ее подлинный сюжет – нагота. Здесь возрождается классицизм Энгра двадцатилетней давности, времен золотого века – настенной росписи в замке Дампьер, в которой тоже изображены обнаженные тела.
Кроме того, в связи с этой картиной вспоминаются и многие другие работы Энгра. Создавая ее, художник не писал с живой натуры: он пользовался подходящими элементами своих произведений – рисунков и полотен – и компоновал их. Главная фигура, повернутая спиной, напоминает так называемую «Купальщицу Вальпинсона», написанную Энгром в 1808 г. Сидящая на полу и играющая на музыкальном инструменте, она также вызывает в памяти рабыню из «Одалисок», созданных им в 1839 и 1842 гг. Почти все женщины на картине приводят нас к предыдущим работам художника. Эти красавицы, «разложенные на прянике» (по словам братьев Гонкур, презиравших творчество Энгра), воплощают подход живописца к изображению обнаженной натуры – его концепция отдавала первенство изогнутым линиям, арабескам, что сам он неизменно выражал словами «надо моделировать круг». Круглая форма картины (тондо), выбранная после долгих колебаний, усиливает чувственность атмосферы.
Утонченная чувственность
Разумеется, не стоит умалчивать о намеренном эротизме полотна.
Искусство художника направлено на то, чтобы намекать, избегая прямолинейности. Скученность объемов создает замкнутое пространство, в котором нет реалистичной перспективы. Утонченные цвета экономно распределяют желтые и красноватые отблески. Почти геометрическое совершенство композиции тонко создает квадратную сетку между углом бассейна и углами ниш в стене, которая точно соответствует округлостям тел. Все поражает утонченным сладострастием, простым, как природа, и продуманным, как ее интерпретация художником.
«Тепидарий в помпейских термах» Теодора Шассерио
Для того чтобы изобразить это «помещение, куда помпейские женщины приходили отдохнуть и обсохнуть после бань», Теодор Шассерио (1819–1856) выбрал холст крупного формата (171 × 258 см). Работа, выставленная на Салоне 1853 г., имела предсказуемый успех, поскольку тут гармонично слились два живописных течения в живописи – классицизм и ориентализм. Потрясенный посещением древнеримского города, столетием ранее открытого археологами, художник воссоздал одно из самых красивых помещений – тепидарий, предназначенный для разогрева тела после кальдария и перед фригидарием. Мы видим роскошных женщин, веселящихся в атмосфере беззаботности и сладострастной неги. Эротизм здесь скорее скрытый, он отмечен той ностальгией по Античности, которую художники-ориенталисты унаследовали от Давида, Пуссена и Рафаэля. Безупречная перспектива позволяет разместить вереницу разнообразных персонажей, открывая для них значительное пространство в глубине здания. А энгровская фактура обнаженных тел и романтических переливов цвета говорят о Шассерио как о мастере синтеза, столь же редкого, сколь и ценного.
Завтрак на траве
«Упорядоченный, живой, акварельно чистый, глубокий, острый, атакуемый черным – это новый и чисто французский шедевр». Посмертная хвала из уст поэта Малларме определяет продуманно подобранными словами гениальную современность этого произведения Мане.
1863
Эта картина, сразу же вызвавшая у публики ожесточенные споры, стала одним из первых проявлений живописи нового времени.
Картина, вызвавшая скандал
В 1863 г. жюри, отбиравшее произведения для Салона, было крайне суровым: оно отвергло 2783 работы из 5000 представленных. Художники пожаловались императору. Наполеон III рекомендовал устроить альтернативную выставку. «Салон отверженных» разместился рядом с официальным Салоном и имел значительный успех: в первый же день его посетили 7000 человек. «Купание» – теперь известное как «Завтрак на траве» – было представлено вместе с двумя другими работами Мане и сразу же стало событием. Сюжет и манера исполнения вызвали шумиху, с какой сталкивался мало кто из художников, включая Курбе. Какая ужасная непристойность (писал один критик) помещать рядом с двумя молодыми «студентами в беретах и пальто» «девушку, одетую только в тень листьев»! К тому же у этой «обнаженной персоны» некрасивые формы, а пейзаж, в котором она находится, этот «жесткий газон мышьячно-зеленого цвета», еще сильнее уродует ее. Резкие тона очень рассердили критиков: «грубый, раздражающий колорит режет глаза, как стальная пила», – писал один из них. Но все это шельмование, которое парадоксальным образом способствовало успеху картины, обходило стороной ее смысл. Что же хотел сказать Мане?
Эдуар Мане
Мане родился в Париже в 1832 г. в семье зажиточных буржуа. В 1850–1856 гг. он учился у художника Тома Кутюра, усердно посещал Лувр, совершил турне по музеям Италии, Голландии, где копировал Рембрандта и Тициана. Пример Курбе и особенно влияние Бодлера подтолкнули его к современным сюжетам. Под влиянием Веласкеса Мане написал серию картин на испанские темы. Мане настойчиво стремился к успеху на Салонах, но попытки терпели неудачу. «Завтрак на траве» 1863 г. и «Олимпия» 1865 г. обратили на себя внимание провокационной новизной манеры, вызвав при этом язвительные нападки критиков.
В 1874 г. друзья Мане – будущие импрессионисты – предложили ему принять участие в их выставке, но он отклонил приглашение. Но лето того же года, проведенное в Женвилье бок о бок с Моне, повлияло на его палитру: она стала более светлой. В конце жизни Мане в основном писал портреты и солнечные садовые сцены в Рюэй-Мальмезоне. Исключением была последняя работа художника «Бар в «Фоли-Бержер» – воспоминание о бурной парижской жизни. Скончался мастер в Париже 30 апреля 1883 г.
От «Увеселительной прогулки вчетвером» до «Суда Париса»
В 1863 г. Мане уже известен публике. Представив годом ранее «Музыку в саду Тюильри» (Лондон, Национальная галерея), он выступил как художник, влюбленный в современность. Друзья отмечали его вкус к цвету, который проявился в любимых им тогда испанских сюжетах: «Лола из Валенсии» (1862, Париж, музей Орсе), «розово-черная драгоценность», по словам Бодлера. Однако художник мечтал заявить о себе значительным произведением, в традиции больших полотен Салона, например с использованием ню. «Что ж, я им это сделаю… – якобы сказал он, прогуливаясь как-то в воскресенье в Аржантёе со своим другом Антоненом Прустом. – С прозрачностью атмосферы, с персонажами вроде тех, что мы видим вон там». Разумеется, Мане не первым изобразил отдых на природе: уже в 1857 г. Курбе написал «Девушек на берегу Сены» (Париж, музей Пти-Пале), где мы видим двух женщин в юбках, томно разлегшихся у реки. Нет сомнения,