— Андрей Иванович, вы, как всегда умеете располагать к себе людей. И на балах, и светских раутах. И не только…
Она не стала добавлять про «умение располагать к себе» в дознавальных и пыточных Канцелярии тайных розыскных дел. О личной жестокости в высшем обществе ходили настоящие легенды, как и об умении быть неизменно полезным любой власти. Шутка сказать, но Ушаков возглавлял государственный сыск при пяти Императорах!
Впрочем, злые языки клевещут. Насколько знала Елисавета Петровна, Ушаков не был извергом или чем-то в таком роде. Он просто делал свою работу максимально хорошо и результат был почти всегда. Ему было всё равно кого допрашивать — сегодня одних, по приказу других, а потом и других по приказу третьих. Ещё месяц назад он, по приказу Анны Леопольдовны, мог беспристрастно допрашивать её саму, а теперь по приказу Елисавет точно так же беспристрастно допрашивает бывшую Императрицу, ее мужа и окружение. Пока без дыбы, но если новая Императрица повелит, то будет и дыба. Ничего личного. Максимально жестоко и максимально полезно для следствия. Никаких душевных переживаний или удовольствий от процесса. Служба такая. Палачу тоже всё равно кого как зовут. И топору его тоже безразлично. Оба делают свою работу.
Боялись не его лично (хотя и это само собой), а боялись его должности и самой тайной службы. В обществе же Андрей Иванович был весьма обходительным, начитанным и даже приятным в общении, хорошо разбирался в литературе и музыке, и, если бы не его мрачный шлейф, мог бы стать просто душой любой компании.
Однако, глава Тайной канцелярии отказался поддержать переворот и отговаривал других от этой попытки. Конечно, нынешняя Императрица ему этого не забыла. Но он был полезен для государства и знал очень много, в том числе о грязном белье почти всех при Дворе и о многих иностранцах. И конечно, знал очень многое об Анне Леопольдовне и её муже. В общем, дай Бог Леопольдовне здоровья и выносливости, они ей пригодятся даже без дыбы. Это власть. Тут нет места слабым.
Елисавет распорядилась содержать пока бывшее Августейшее семейство прямо здесь, в Зимнем дворце, под строжайшей охраной Лейб-компанейцев — тех гвардейцев, которые привели её к власти почти месяц назад. Новая Императрица в благодарность даровала всем трём сотням гвардейцев потомственное дворянство. Ненавидимые всеми они тут же стали верными псами Елисаветы Петровны. Без неё их просто загрызут. Елисавет не питала иллюзий. Да, она пока (особенно сейчас и особенно пока) популярна в Гвардии. Много времени много денег понадобилось на то, чтобы старые гвардейцы, помнящие ещё её Великого отца Петра Первого, всякий раз вспоминали его и часто находящуюся рядом с родителем дочь Лизу самыми добрыми словами, а гвардейская молодежь слушала эти героические байки открыв рты. Но, даже в такой ситуации, за ней пошли лишь три сотни человек.
И, да, Елисавет повелела отделить от бывший царственных родителей их сына Ивана. Они сына не увидят больше никогда, хотя он тоже здесь, во дворце. А пока с ними поработает «Главный Инквизитор». Пока он на службе.
Елисавета Петровна не собиралась допускать ситуацию, чтобы сенатор Ушаков служил и при шестом Императоре. Тем более что возраст Ушакова был весьма почтенным и скоро ему уже пора на покой.
А новостей об экспедиции Бергов нет. Из Берлина сообщают о том, что король Фридрих весьма заинтересован в том, чтобы юный гольшинский герцог стал королем Швеции. Поэтому экспедиция Берга была организована в такой спешке. А это всегда чревато оплошностями и случайностями, коих в этом деле решительно нельзя было допускать!
— Что по делу Остермана и Миниха?
Глава Тайной канцелярии спокойно доложил:
— Ваше Императорское Величество, следствие идёт к своему завершению. Обвинения доказаны по всем статьям. По тому же Остерману «Измена присяге Екатерине Первой», «После смерти Петра Второго устранение от Престола Вашего Императорского Величества, вопреки установленному Престолонаследию», «Сочинение манифеста о назначении наследником престола принца Иоанна Брауншвейгского», «Советовал Анне Леопольдовне выдать вас, моя Государыня, замуж за иностранного „убогого“ принца», «Раздача привилегий, государственных мест, должностей и чинов иностранцам, ущемление русских», «Разные оскорбления в адрес Вашего Величества» — вот лишь неполный перечень обвинений, которые были доказаны в ходе следствия. У Миниха примерно такой же набор обвинений и доказательств его изменнической деятельности.
— Ваши выводы?
— Государыня, они, безусловно виновны перед государством и Короной. Конечно, смертная казнь через колесование при полном стечении народа на площадь. Но, ежели Ваше Императорское Величество пожелает проявить милосердие, то представляется возможным смягчение приговора для всех участников заговора против Вашего Величества. Заменить смертную казнь через колесование, простой ссылкой в дальние дали, языки заговорщикам вырвать, семьи разлучить, выслав в разные места, запретив встречи и письма, имущество конфисковать в пользу казны, лишить чинов, наград и титулов.
Елисавета Петровна усмехнулась внутренне. Да, Ушаков, как всегда, богат на фантазию. Примерно так он с Меньшиковым расправлялся с противниками всемогущего Меньшикова, а потом, когда пришло время, точно так же поступил в отношении самого Меньшикова и его семьи. Вчера Ушаков был против Елисаветы Петровны на троне, а сегодня он уничтожает врагов новой Императрицы. Он служит России, а не тому, кто на Престоле. Он служит не Ей, потому не может Её и предать.
* * *
ГЕРЦОГСТВО ГОЛЬШТЕЙН. ОКРУГ СТОРМАН. РЕЗИДЕНЦИЯ РОЛЬФСХАГЕН. ПОКОИ ГЕРЦОГА. 2 января 1742 года.
Вот здесь всё началось больше двух с половиной лет назад… Жил-был мальчик. Рос без мамы, но под заботой отца. Тот внушал ему вернуть все земли Гольштейна… А потом помер. А мальчик, увидев покойника, упал без чувств. Нормально это в неполные двенадцать лет. На следующее утро проснулся мальчик другим человеком… Правящим герцогом и бесправным сиротой. А ещё… Но это я пока оставлю при себе. Пока же достаю из кожаного походного чемодана небольшой фолиант. В моё время его бы назвали ежедневником, впрочем, кто мне мешает это сделать сейчас? Да я так и называю. Уже два с лишним годом веду. Но этот новый — дорожный.
Вдыхаю запах обложки. Да, это не уже(!) пропахшая морозной пылью и дорогой кожа чемодана. Нет, запах был удивительный, настоящий, он так и манил открыть книжечку и что-нибудь написать эдакое. Возвышенное. Что-то вроде «Хоббит. Нежданное путешествие». Внуки показывали фильм, в рамках семейного просмотра, когда собрались все поколения под одной крышей. Занятный фильм Сказка, конечно. Но, сейчас вспомнилась почему-то. Но путешествие у меня долгожданное. Да и фильм по книге Джона Толкина «Хоббит. Туда и обратно» снят. У меня в библиотеке, как оказалось